Девочка с голубыми глазами

Воронов Ким

Их губы встретились. Ловкие мужские руки аккуратно расстегнули платье и сбросили с плеч лямки, обнажив стройное тело, формы которого мягко облегал лунный свет. Валерия распустила причёску, дав прекрасным прядям рассыпаться по плечам и груди. Дима целовал желанную красотку в губы, щёки, шею, зарывался носом в шёлковые локоны, полной грудью вдыхая их чудесный аромат.

Ноги Леры подкосились от избытка чувств, и заботливый спутник аккуратно уложил её на шезлонг. Свет звёзд играл на прекрасных формах сплетающихся тел. Сквозь приоткрытые веки обнимающей мужчину девушки был виден бушующий

голубой ураган её неистовых глаз, который сводил Дмитрия с ума. Распалённый мужчина словно вырос до размеров гиганта, обнял неистовую бурю по имени Лера и закружил её в любовном танце, пока сила безудержной стихии не превратилась в лёгкий и ласковый ветерок.

Глава 6

Под шелест волн парочка расслабленно улеглась боком, касаясь носами друг дружку. Голубые глаза красавицы искрились спокойным светом. Дима купался в их лучах и рылся пятернёй в волосах девушки, то закапываясь в них, то поглаживая её по голове.

— После нашей встречи я потом часто сидела на подоконнике, смотрела на ворота двора детдома и ждала, когда ты приедешь. А Оксана дразнилась, что я жениха жду. Тили-тили тесто! — Валерия рассмеялась.

— Прости, меня, Лера, — глаза парня подёрнуло поволокой.

— За что, Дим?

— За то, что перед расставанием у кукольного театра пообещал приехать к вам в гости в детдом и не приехал.

— Да ладно тебе. Мы же маленькие были. Чего дети только не придумают.

Дима поцеловал девушку в лоб и поправил волосы. Валерия почувствовала, как рука парня дрогнула, а по лицу пробежала тень.

— Что-то ведь произошло тогда, после поездки?

Дима молчал, погрузившись в воспоминания. Его голова начала болеть, и он потёр глаза. Лера мягко тронула лоб парня пальчиками, провела по бровям, коснулась шрама над правым глазом, а затем стала аккуратно целовать в губы, постепенно переходя на скулы и лоб. Дмитрий почувствовал, как головная боль отпускает.

— Тогда, по возвращении, действительно случилось кое-что…

Уже стемнело, когда автобус остановился у сельской школы в деревне, что была в ста пятидесяти километрах к западу от Воронежа. Двери транспорта открылись, и ребятишки начали ступать на родную землю.

— Привет, сынок! — встречала Диму мама Людмила — крайне небогато одетая дородная черноволосая женщина, не утратившая с годами красоты. — Как съездил? Понравилось?

— Привет, мам. Да, Воронеж город хороший, большой, и театр интересный.

— А чего загадочный такой? Никак невесту там встретил? — улыбнулась мать.

Дмитрий смутился.

— Ой, смотрю, влюбился! ВорОнеженку нашёл, не иначе! — мама добродушно рассмеялась. — Или воронежАнку… Ещё бы, как тут ей не позариться на такого красавца! Ладно, пойдём домой, я твоей любимой картошечки с мясом потушила. Остренькой.

— Ох уж эти воронежанки, — хихикнула Лера. — До сих пор, кстати, нет официальной литературной формы для жительниц Воронежа. Прости,

Димочка, перебила, продолжай.

— Мне больше всего нравится как звучит «ворОнеженка». Как-то легко, романтично. Нежно.

Валерия чмокнула задумчивого мужчину в губы. Ей понравилась такое объяснение.

— Помню, сразу по приезде я пребывал в прострации. Для меня сам как таковой этот вояж был сродни полёту на Луну, а встреча с вами так и вовсе как знакомство с двумя прекрасными сказочными пикси из другого мира, — Валерия смущённо улыбнулась. — После шумного города моя родная деревня казалась глухим тёмным хутором на выселках.

Дима отворил калитку в уютный двор и прошёл по очищенной от снега дорожке к крыльцу.

Едва он успел отведать прекрасного блюда, приготовленного заботливыми материнскими руками, как со стороны входной двери послышался топот, а следом в дом вошла бабка Полчаниха.

— Люда, а дед-то ваш Мякишка лыка уже не вяжет! — начала возмущаться старушка. — Набрался у Муллы. Они там сидят весёлой компашкой, в карты играют! О, Димитрий, хорошо, что ты вернулся. Иди за дедом.

Дима вздохнул. Сейчас ему совершенно не хотелось тащиться по морозу на другой конец деревни и волочить на себе дедушку, который любил во время подобных прогулок вести с внуком пространные беседы, часто останавливаясь и активно жестикулируя..

— Дима, останься дома, я сама схожу, — решила было мать.

— Людк, ты дома сиди. Дед сказал, что если внук за ним придёт, уважит, то он пойдёт домой.

— Я пойду, приведу его, мам, — доел последнюю ложку Дима. — Не впервой.

— Любит он тебя, — с некоей гордостью смотрела на сына Людмила. — Как ты за ним ходишь, так он по возвращении сразу спать ложится, не буянит.

— Ага. Ага, — закивала Полчаниха. — А раньше, как придёт, так держись — устроит такой разнос, что все в форточки из дому от него сбегали!

— Пойду я, мам.

Дмитрий оделся, вышел на улицу и отправился скрипучей снежной тропинкой на другой конец села. Проходя мимо здания конторы, Дмитрий увидел у её входа тётю Глашу, закончившую работу. Женщина достала ключи и собралась запереть дверь. Диму озарила мысль.

— Тётя Глаша! Тётя Глаша!

— Да, Дима, привет. Как в Воронеж съездил?

— Здравствуйте! Лучше всех! Очень понравилось! А можно мне позвонить? Прямо срочно. Другу в Москву.

— Так это ж дорого.

— Ну, пожалуйста! У меня копилка есть, я год копил! Я вам завтра деньги принесу! Тут такое!

Тётя Глаша добродушно смотрела на тараторящего мальчугана.