Девочка с крыльями - дело обычное
Шрифт:
– Ну, ты же не сошла с ума?
– возражала я.
– Я то?
– Усмехалась мама, - а это вообще вопрос интересный. Не сошла я с ума или всё-таки сошла, - я тихонько хохотала, мама тоже...
– А если ты сошла с ума, то тогда тебе нужен сумасшедший папа, - продолжала я хихикать.
– Тоже верно, - соглашалась мама.
– Знаешь что? Давай ты сама папе про крылья объяснишь? У тебя, по-моему, лучше получается. А я лучше пока ужином займусь, у меня это, по-моему, лучше получается.
– Да, пожалуйста!
– обрадовалась я. И стала готовиться к приходу папы. Я обычно, чтобы удивить кого-то, кто приходит
– Вот это будет класс!
– размышляла я.
Я потренировалась прятаться ровно над входной дверью и потом описывать красивую дугу и приземляться посреди коридора. И насадку на шкафу положила. А Маша тем временем все за мной прыгала и очень просилась тоже так полетать. И тут мне в голову пришла совсем гениальная мысль. Я решила, что насадка - это всё ерунда. А вот если папа увидит, как у него целых две дочки летать умеют, он совсем обрадуется.
Я подлетела к Машке и тихонечко взяла её под мышки. И немножечко приподняла её над полом и пронесла до спальни. Машка раскрыла рот и довольно захихикала.
– Здорово, Машунь?
– поинтересовалась я. Маша довольно покивала головой. Летать ей понравилось. Ясное дело!
Мы стали с ней репетировать. Сначала пролетали совсем-совсем низко от пола. Потом повыше. Маша была в восторге. Вот только тяжеловата она была всё-таки. А ещё она всё пыталась ножки задрать и перекувырнуться. Она так любит делать с папой или мамой. Берет их за руки, виснет и перекувыркивается в воздухе. И вот Маша когда летала у меня в руках, всё ножками болтала во все стороны, думала, что сейчас кувыркаться будем.
Мама к нам даже и не заглядывала. Она слышала, что Маша смеётся. Значит всё хорошо. Мама всегда заглядывала, если кто-то начинал плакать или раздавался какой-нибудь грохот. Вот тогда мама сразу бывала тут как тут. А если все смеются, значит можно дальше ужин готовить. Так считала мама.
И вот, мама готовила себе ужин, а мы с Машей готовились к папиному приходу. И я всё думала: «Если мы низко полетим, сюрприз не тот будет. Надо лететь высоко. А чтобы лететь высоко, необходимы ремни безопасности». И вдруг меня осенило! Я достала свой рюкзачок-бабочку и вытянула ремни как можно дальше. Сначала хотела привычно надеть рюкзак на спину, но наткнулась на крылья. Пришлось надевать его наоборот. Для этого я посадила Машу к себе на колени и надела на неё рюкзак задом наперёд. Потом я надела лямки рюкзака себе на плечи. А ремешок, который обычно застёгивался на груди, я застегнула себе сзади под крыльями. Получилось неплохо. Я попробовала так подлететь - гораздо легче, чем держать Машку за подмышки на вытянутых руках. Для верности я достала ещё папин серый ремень для джинсов с пластиковой пряжкой и застегнула вокруг нас ещё и этот ремень. И тут уже получилась совсем надёжная конструкция. Мы осмелели и стали летать по всем комнатам, и Маша доставала и до спортивной лестницы, и до колец, и до выключенной люстры, и даже потрогала пальчиком солнышко и облачка, нарисованные
Маша была в восторге от всего этого. Да и я, сказать по правде, тоже. Я была очень рада тому, что у меня появились крылья, и что жизнь теперь стала в сто раз интересней.
Я даже, пока у нас был перерыв, и Маша ходила на горшок, сбегала к маме на кухню, обняла её покрепче и говорю:
– Спасибо тебе, мама, за крылышки! Люблю-люблю-люблю тебя больше всех!
А мама улыбнулась, говорит:
– И я тебя, солнышко! Чего это ты в рюкзаке? Опять в поход играете?
Я замешкалась и говорю так неопределенно:
– Почти!
– а сама напугалась немножко. Как бы мама сейчас не догадалась. Она вообще-то в таких вопросах жутко догадливая. А если мама прям сейчас узнает, что я Машку на этом рюкзаке к потолку вожу. Она может больше не разрешить. И тогда никакого сюрприза не получится.
– Но мама сильно увлеклась ужином или тем, что передавали по радио. В общем, она не догадалась. А только сказала:
– Молодцы!
– и продолжила нарезать картошку на большой доске.
И тут раздался писк домофона. Это означало, что папа идёт.
– Ой-ой..., - трусливо сказала мама.
– Девочки! Встретьте папу. Я тут занята.
А нам только этого и надо. Я скорее побежала к Машке и кричу ей:
– Маша! Тревога! Папа идёт! Срочно готовься к вылету!
А Маша хоть и говорит не очень, а понимает всё отлично - все игрушки побросала, на кровать забралась и карабкается ко мне на колени, чтобы я ей ремни безопасности пристегнула.
Мы всё успели вовремя. Когда папа заходил в дверь, мы с Машей тихонечко висели над входом. И, как только он вошел, закрыл дверь и стал оглядываться, я сказала:
– Привет, пап! Сюрприз! И полетела описывать красивую дугу, чтобы спуститься прям перед папой. А Маша помахала папе радостно ручкой и сказала:
– Па-па!
Одним словом, сюрприз проходил так, как надо, если бы папа всё не испортил. Он вдруг как-то очень страшно закричал, как слон в зоопарке. Если кто-то был в зоопарке и слышал, как кричит слон, тот меня поймёт. Действительно жуткий звук какой-то. И в то время, когда папа кричал, он ещё и очень высоко подпрыгнул. Кстати говоря, папа у меня очень серьёзно занимается волейболом. Это когда много дядей прыгает вокруг высокой сетки с мячом. Вот и прыгать все эти дяди умеют высоко. И папа ка-а-а-ак подпрыгнет высоко. Я ещё успела подумать: «Не зря всё-таки наш папа волейболист. Вон как прыгает». И значит, схватил он нас обеих прямо из-под потолка и к себе прижал. Мы как испугаемся. Как все разревёмся. Даже и не знаю, кто больше, я или Машка.
Тут, конечно, мама прибежала. Видит, картина непонятная. Сидит на полу папа с каким-то совершенно глупым выражением лица и держит в охапке своих двух дочурок скреплённых рюкзаком и ремнём, которые при этом ещё и громко ревут.
– Так-так... Глубокомысленно произнесла мама, - Что тут у вас произошло?
Если честно, не знаю, как папа, а я-то уж точно знала, что мама сразу поняла, что тут произошло. Зачем это она спросила и у кого, было непонятно. Но смотрела она при этом на папу, и мне почему-то было неясно, что она при этом думает.