Девочка Сокола
Шрифт:
Накрываю ртом грудь. Она чуть выгибается, подается вперед. Усиливаю напор. Стонет.
Какая же она красивая! Чувственная, дикая, сумасшедшая. И такая сладкая!
Перед глазами пелена. Преодолев небольшое сопротивление, нахожу самую чувственную точку на ее теле. Кира вцепилась ногтями мое запястье, но я не чувствую боли. Тем более после нескольких поглаживаний хватка ослабевает. Идеальные черты лица искажены страстью. Глаза закрыты, нижнюю губу закусила. Кто-то сейчас придет к финишу без меня.
«Нет, девочка, вместе».
Скидываю вниз штаны с боксерами. Холодные струи воды не помогают унять жар тела. Подхватываю
Твою!..
Кира
— Вышла отсюда! — зло прорычал Сокол.
Я дернулась. Думала, злость на меня направлена, а оказывается, мы были не одни. Злое шипение и оскорбления посыпались на наши головы, но из-за шума воды и гулко бьющей в голове крови я ничего и не расслышала. Сокол отпустил меня, дрожащие ноги коснулись холодного кафеля. Не отступил, продолжал прикрывать собой.
— Выйди! — рявкнул так, что я чуть не оглохла. Стук убегающих каблуков известил о том, что мы остались одни.
Резко ударил рукой по крану, вновь заставляя меня вздрогнуть. Холодные струи перестали бить по коже. Я стояла в капкане его рук, которыми он шлепнул возле моей головы. Злится. Нет, он в бешенстве. Дышит тяжело. Ноздри раздувает, глаза такие темные, что радужки не видно, все затопил зрачок. Все еще возбужден, я просто это чувствовала, взгляд опустить боялась.
— Ты яд, который лишает воли и сознания, — и это был не комплимент, он яростно выговаривал слова. — Тебе лучше убежать, пока я не продолжил, потому что ни о чем другом думать не способен, — голос хрипит, срывается. Но его злость помогла прийти в себя. Толкнув двумя ладошками в грудь, поднырнула под его рукой и выбежала из душа. Стянув с кровати простынь, закуталась в нее с головой, чтобы даже голых плеч видно не было.
Прежде чем бежать, нужно одеться, но пока Сокол оставался в моей уборной, сделать я этого не могла. Из душевой донесся глухой удар, через несколько секунд еще один, звонкий, что-то посыпалось. А потом, не глядя на меня, Сокол в мокрых штанах, оставляя следы на паркете, прошел к двери. Я смотрела на руку, забинтованную мокрой футболкой, по которой расползалось алое пятно.
Сумасшествие какое-то! Заглянула в ванную. Зеркало разбито, осколки в раковине и на полу. Капли крови на кафеле. Меня затрясло. От злости, обиды, непонимания, страха. Скинув с себя простынь, я быстро натянула первое попавшееся белье. Обычное, хлопковое. Спортивный костюм с капюшоном, под который спрятала скрученные в дульку влажные волосы.
Я не способна была ни о чем думать. И свою злость держала под контролем, как это было с отцом. Потому что понимала, не стоит провоцировать Сокола еще больше. Я до сих пор не понимаю, что произошло. Из-за чего его так бомбануло, что он устроил ядерный взрыв.
Быстро покидав в рюкзак сменные вещи, шлепки и небольшое полотенце, я позвонила Сане.
«Бежать! Бежать…» — он сам предложил, и это единственное правильное решение. Неважно куда, лишь бы подальше от этого психа. Лучше жить на улице, чем рядом с ним. Эмоции на пределе. Я знаю, что потом придет откат, и будет очень плохо, но я хочу в этот момент находиться как можно дальше отсюда, одна.
Сейчас лучше не думать о том, что за помутнение рассудка
Какой позор! Я чуть не отдалась Соколу в душе. В доме его любовница, а мы голые, целующиеся… Это точно диагноз, Кира. В здравом уме ты бы так не поступила!
— Кира, привет, — я и забыла, что набрала другу. Начала захлебываться в своих мыслях и эмоциях, хорошо, что его голос выдернул на поверхность. — Кира? — встревоженно.
— Сань, мне помощь нужна, — как можно спокойнее, для этого пришлось набрать в легкие воздух и медленно выдохнуть.
— Чем смогу.
— Помнишь, ты нас в деревню звал на пару дней, говорил, что домик там свободный?
— Помню.
— Можно мне в нем несколько дней пожить? — без паузы, на одном дыхании.
— Что случилось, Кира? — напрягся друг, заподозрив неладное.
— С Артемом поссорились, — не стоило врать, если собираюсь его втягивать в это дело, но и говорить всю правду не собиралась.
— Это все из-за игр? — придумал он отличное объяснение.
— Да.
— Без проблем. Жди, скоро подъеду.
— Сань, подожди. К дому не приближайся, я сама к повороту подойду. И… Сань, дашь пару тысяч в долг, я на мели? Мама вернется, отдам. Продукты купить не на что.
— Через час буду у тебя, — сбросил вызов друг.
Написала маме сообщение, что уезжаю с друзьями на базу отдыха, чтобы не волновалась, связь там плохая, телефон может не ловить. На самом деле я планировала его отключить и оставить здесь, чтобы меня не нашли. Нужно побыть одной, обо всем подумать…
Глава 11
Сокол
«Что я творю?!» — не стесняясь в выражениях. Совсем слетел с катушек? Припечатался затылком к еще влажному кафелю, где минутой ранее сжимал в объятиях Киру.
«Чуть не насадил на себя, дебил!»
Оле спасибо сказать надо, но почему в груди горит злость, от которой рвет жилы и кровеносные сосуды? Помутнение рассудка какое-то. Что в этой девчонке такого, что мозг нахрен вырубает? Эмоции хлещут через край. Я всегда равнодушно относился к женщинам. По юности пару раз спутал секс с любовью, но быстро во всем разобрался. Есть те, с кем в кайф, и те, с кем можно снять напряжение. Первые встречались реже и задерживались в постели дольше. Вот и вся разница. Удивлялся своим друзьям, когда они, будто сговорившись, нашли тех единственных, от которых не тянуло налево. Мне это было не понять, но за друзей был рад. Иногда хотелось и себе обычного семейного счастья. Чтобы только одна женщина. И каждый раз с ней, как первый. И чтобы взаимопонимание, любовь, вечера дома… в обнимку на диване перед экраном телевизора, на столе горячий ужин, а ты на нее смотришь и вкус еды не чувствуешь… так я смотрел на…
Твою!.. Вот опять мысли вернулись к Кире! Какая, нахрен, она вторая половинка? Чистейший концентрат мозговыноса! Маленькая ядерная бомба, которая ошметки от него не оставляет! Разбитое зеркало и изрезанная рука не помогли успокоиться. Схватив с пола футболку, обмотал раны.
Не хотел на нее смотреть, но когда выходил, не удержался. Чувство вины вгрызлось в душу. Маленькая, хрупкая. Кутается в покрывало. Боится, гадство! Куда делись гордо расправленные плечи, вызов во взгляде, упрямо вздернутый подбородок? Она даже смотреть в мою сторону боится.