Девочка у моря
Шрифт:
– Низачем и не сделала. Само так вышло.
– Прямо-таки и само? Футболка твоя сама в воду прыгнула и все прочее тоже сама сотворила?
– Ну не совсем сама, – девочка явно усмехнулась. – Я умываться стала и вся облилась до нитки. У вас кран какой-то кривой.
– Кран у меня прямее всех прямых!
Звонцов обернулся к ней, стараясь не глядеть на все, что просвечивало.
– Не в кране дело… Ладно, бери своего любимого пегаса, иди в ванную, переоденься. Эту футболку повесим на балкон, там сейчас Египетская жара, высохнет за полчаса,
– Будет сделано!
Саша сорвала со стула Звонцовскую футболку, козырнула ладошкой и снова скрылась.
Он по привычке расправил смятое покрывало, выровнял на тумбочке пустые коробки.
Из санузла донесся глухой шум, сразу перешедший в отчетливый грохот.
– …Кон-нец котенку! – торжествующе крикнула невидимая Саша. – И Пегасу тоже!
– В каком смысле? – не понял Звонцов.
– В том самом!
Голос звучал с чувством глубокого удовлетворения.
– Я свою футболку сняла, а вашу взяла и на пол уронила. А там лужа откуда-то взялась. Теперь пегас мокрый, я вас в нем вообще насквозь засмущаю!
– Ну, Александра, ты сегодня…– пробормотал он почти с восхищением. – С цепи сорвалась. Кто бы мог подумать! Я тебя не узнаю!
– Так это я только начала, – невозмутимо парировала она. – То ли еще будет, когда примусь всерьез хулиганничать! Сама не знаю, что в следующий момент выкину. Я ведь такая!
– Горе ты луковое! – ответил он. – Ладно, пегаса тоже отправим на балкон. Возьми банное полотенце, его сегодня сменили, я еще не пользовался. Завернись, и все дела!
Он сказал это и тут же подумал, что стоило бросить Саше из-за двери одну из своих рубашек, но…
– А раз полотенце даете взять, то можно я у вас душ приму до комплекта?
Девочка задала вопрос столь невинным тоном, что он не смог возразить, а лишь спросил:
– Что, бабуля твоя и воду экономит? Запрещает мыться?
– Нет, только ворчит, не может же она ее перекрыть! Просто у нас душ какой-то тупой, а у вас посмотреть одно удовольствие!
– Мойся, если хочешь! Гель и шампунь вчера новые поставили. Фен на стене вроде работает.
– Только вы не уходите никуда, а то мне одной страшно! Не бойтесь, я к вам голая не выскочу!
– Я с тобой уже вообще ничего не боюсь, – устало ответил Звонцов. – Но ты…
– А вы не дадите мне еще чуть-чуть лукума? – перебила Саша. – Сжую, пока не отмылась начисто. Сама уже в ванне стою, вылезать боюсь – опять что-нибудь уроню, пролью, или вовсе разобью.
– Как я тебе его дам?!
Все казалось просто смешным.
– Ты же наверняка там без футболки!
– Без ничего! – радостно подтвердила девочка. – Так вы зажмурьтесь и суньте коробку в дверь, я уж сама захвачу сколько сумею!
16
Звонцов лежал на кровати – не усталый, но расслабленный всей этой суетой.
Саша сидела перед ним на стуле.
Посвежевшая и похорошевшая, с распущенными волосами, обернутая белым махровым полотенцем, скрадывающим силуэт и придающим шарм ее фигуре.
Красовалась, положив ногу на ногу, поблескивая плоской коленкой и покачивая в воздухе ступней.
А он смотрел на нее,
– Смотрите и удивляетесь, какая я уродина, да? – девочка по-своему истолковала его взгляд. – Сама знаю. Ну что поделать, обделил бог внешностью…
– Смотрю и тобой любуюсь. Чистенькой, – возразил он. – И никакая не уродина, с чего ты взяла?
– С того и взяла и с сего – я что, в зеркало не смотрюсь?
Саша подняла руки.
– Одни глаза у меня и есть, а больше ничего вообще. Волосы, как пакля. Уши, как у буратины…
– Во-первых, у Буратино были не уши, а нос, который у тебя в полном порядке. Уши – у Чебурашки, – серьезно сказал Звонцов. – Во-вторых, с ушами твоими тоже все нормально, ты же не тюлень, чтобы быть без ушей! Если уж совсем не нравятся, так не собирай волосы, распускай, как сейчас. Или прическу сделай – они у тебя вовсе не как пакля, а вполне нормальные.
– …Шея короткая, плечи как у борца сумо, спина широкая, талии нет и не будет…
– Талия дело наживное. Позанимаешься как следует, появится всерьез!
– А то я не занималась! Мускулы появляются, где не надо, а больше ничего… Титьки у подмышек растут, никаким лифчиком вместе не соберешь…
Звонцов промолчал, не комментируя все, что Саша уже показывала ему сквозь желтую футболку.
– …Ноги на пять сантиметров короче, чем надо, и толстые, как колонны…
– Ну уж это ты брось, что ты в ногах понимаешь?! – он не выдержал. – Разве в длине дело? Не всем нужны лыжные палки, вставленные прямо в уши. У тебя икры исключительные! Красивые, как не знаю что!
Видя, что девочка смотрит с непониманием, он невольно встал с кровати, взял ее за щиколотку, вытянул ногу горизонтально и приподнял другой рукой то место, которое в Сашиной фигуре было действительно… если не единственно привлекательным.
– Ой, что вы делаете? – заверещала она. – Я щекотки боюсь!
– Извини, погорячился! – он снова сел на постель. – Но поверь знатоку… в прошлом знатоку, в нынешнем ценителю! Знаешь, сколько разных ног я видел в жизни и до сих пор вижу каждый день? Такая форма икры встречается у одной женщины из ста! Если не из тысячи, и ее никакими фитнесами не накачаешь!
– Так это вы понимаете! Знаток, ценитель и вообще профессор, – грустно улыбнулась девочка. – А всем нужны куклы Синди.
– Далась эта кукла! Кукла и есть кукла, а ты – человек!
– …Отец меня вообще свиноматкой обзывает.
– Дурак твой отец, если девочке говорит такие вещи! – вырвалось у Звонцова. – Извини, конечно!
– Не извиняйтесь. Он и есть дурак! С какого бы перепугу я выросла, как селебрити…
– Как кто?!
– Ну, как типа звезда. Топ-модель. Если сам кривоногий метр без кепки, мама уже на свадебной фотографии поперек себя шире, а бабулю мою вы имели счастье видеть. И кормили меня всю жизнь по утрам холодным творогом, водой разведенным…