Девочки с большой дороги
Шрифт:
— Похоже, что так, — согласилась я. — Только вот сами ребятки вряд ли сознаются, как бы нам того ни хотелось.
— Мы должны туда съездить, — неожиданно заявил Зубченко. — Я хочу сам увидеть те места и поговорить с людьми, которые, возможно, что-то знают про семьи Вячина и Дементьева.
Я попыталась образумить своего клиента:
— Но ведь это очень далеко!
— Знаю, но вы же сами сказали, что милиция будет искать слишком долго, а у меня уже лопается терпение! Я хочу, чтобы все это закончилось как можно быстрее! Мы должны туда поехать. Вдруг удастся установить личность преступника?
В
— Ладно, если вы так хотите, мы отправимся туда рано утром. А пока нужно хорошенько отдохнуть.
— Да, да… вы, пожалуй, идите, а я тут еще немного посижу.
Я не стала возражать и поплелась в свою комнату.
— Знаете, я сейчас вот о чем подумываю: Вячин с Дементьевым могли знать о том, что вас кто-то запугивает, и решили этим воспользоваться, похитив вашего сына. То есть, рассудив вполне здраво, они пришли к выводу, что похищение Егора свяжут с покушениями на вас. Если найдут организатора покушений, ему же предъявят обвинение и в похищении. И в убийстве… Ведь они собирались убить вашего сына, как вы помните.
— Все выяснится, когда мы доберемся до места, — заметил Зубченко, разглядывая мелькающую за окном местность.
Мы уже около трех часов ехали на моем «Фольксвагене» по трассе, но не достигли еще и середины пути. На улице было немного пасмурно, но погода еще могла измениться к середине дня. Искать Маховку отправились мы вдвоем с Анатолием Степановичем. Егор напрочь отказался от этой поездки, заявив, что не собирается тратить время на бесполезные поиски и подождет преступника в городе. Похоже, парень решил сам расправиться с невидимым врагом семьи, несмотря на все запреты отца выходить из дома. Я сильно сомневалась, что Егор выполнит его требование, но это меня уже не касалось: я являлась телохранителем отца, а не сына. К тому же мне почему-то пришло в голову, что после недавнего взрыва преступник или преступники должны сделать хоть небольшой перерыв — нужно же им придумать и спланировать что-то новенькое. А нам, собственно, больше суток и не требуется.
Чтобы не ехать в тягостной тишине, я включила радио. Салон наполнился приятной музыкой. Она длилась недолго, так как ее почти сразу сменила популярная песня из «Ночного дозора». Затем Фоменко процитировал какое-то изречение, и вновь заиграла музыка.
Притормозив возле развилки, я обратилась к Анатолию Степановичу:
— Посмотрите по карте, в каком направлении двигаться дальше.
Мужчина кивнул и зашелестел листами.
— Сейчас направо. Там должна быть деревня Ковыловка, за ней еще две, а потом Маховка. Или Березовое, как ее теперь называют.
— Отлично, — порадовалась я, сворачивая на щебенчатую дорогу.
Асфальта за поворотом не было. Радовало хотя бы то, что имелась насыпь. Жаль только, что и та очень скоро кончилась и пошла самая обычная накатанная грунтовка. С обеих сторон ее окружали злаковые поля.
Через пару минут мой «Фольксваген» нырнул в колдобину. Машину начало кидать из стороны в сторону. Скорость была
— Застрянем, — забеспокоился Анатолий Степанович. — Может, стоит вернуться назад? Вдруг мы ошиблись дорогой и свернули не туда, куда нужно, — по этим картам ведь ничего не разберешь…
— Нет-нет, видите, немного дальше дорога становится лучше.
Я указала вперед, где прямо за пригорком виднелась трасса. И сравнительно приличная. Спешно вырулив на нее, я покатила немного быстрее. Анатолий Степанович облегченно вздохнул и тихо заметил:
— А здесь мило и уютно. И так спокойно. Вы только посмотрите, какая здесь замечательная природа, какие великолепные поля, леса!
— Ну так после радиации все значительно лучше растет, — напомнила я ему.
— Это верно, — вздохнул Зубченко и снова смолк.
Мы проехали еще пару километров, прежде чем впереди показалась какая-то деревенька. У края дороги стоял знак с надписью: «Село Каганович». Следовательно, Маховка должна быть чуть дальше.
Не останавливаясь, я проехала по центральной улице деревеньки и, выехав за ее пределы, помчалась дальше. Судя по тому, что других накатанных дорог нигде не наблюдалось, ошибиться в маршруте было невозможно.
— А вы заметили, что здесь в основном везде степь? — вдруг спросил у меня Анатолий Степанович.
— Ну почему везде, встречаются и лесополосы.
— Ну да, со щупленькими, какими-то страшными деревцами. Знаете, Женя, я ночью долго не мог уснуть и снова полез в Интернет. Старался найти статьи и публикации об этой местности. И знаете, там написано, что все деревья, все дома недалеко от эпицентра взрыва выгорели дотла. Долгое время здесь ничего вообще не росло…
Я в ответ промолчала, прекрасно понимая, что Анатолию Степановичу сейчас и так тяжело. К тому же все это я уже слышала от старика Канавина. Ничем новым Зубченко меня не удивил. Еще около часа мы слушали музыку, пытаясь таким образом отвлечься от тяжелых мыслей.
Впереди показался поселок. Вывеска гласила, что мы находимся прямо перед селом Березовое. Именно так теперь называлась бывшая Маховка, стертая с лица земли и с географической карты. Волнение нарастало. Я сбавила скорость и пристальнее стала всматриваться в очертания видневшихся впереди домов. Аккуратненькие домики стояли ровными рядками, окруженные ухоженными палисадниками. Центральная дорога села была асфальтированной, а от нее к каждому дому тянулись выложенные где камнем, где кирпичом тропинки.
— О чем будем спрашивать? — поинтересовалась я у клиента, поскольку он являлся инициатором нашей поездки.
— Думаю, нужно начинать расспрос осторожно, — помолчав с минуту, ответил Зубченко. — Сначала узнать о том, как все происходило. Расспросить, нет ли среди жителей поселка психически нездоровых людей… Ведь возможность того, что у нашего противника, скажем так, крыша поехала, исключить тоже нельзя… Ну а потом уже узнать про родителей наших задержанных и наведаться к ним, — обрисовал план дальнейших действий Анатолий Степанович.