Девочки-шпионы, или Великая Китайская стена
Шрифт:
— Такое не забывается.
— Ну, вот и славно.
— Когда я должен быть в России?
— На следующей неделе.
— Может, разрешите приехать чуть позже? Дайте, пожалуйста, мне спокойно дождаться в Берлине родов жены. Мы нашли прекрасный роддом. Она должна родить буквально со дня на день. Пока выйдет из больницы, пока чемоданы соберем. Короче, мне нужно время!
— А ты за это время, которое я тебе дал, переметнешься со всеми своими досье к американцам?
— Зачем?!
— Ну, уж этого я пока не понял! Зато давно знаю, что ты к англоязычным
— Еще скажи, что нашей конторе это мое тяготение не принесло никакой пользы…
— Почему же не принесло? Принесло. Но я не хочу, чтобы ты начал приносить на позор мне пользу кому-нибудь еще. Я понятно излагаю?
— Понятно. Ну, так что, Василий, ты даешь мне время на урегулирование семейных дел?
— Хорошо. Но учти, товарищ полковник, невыполнение приказа карается смертью! Понял?!
— Сурово как-то! В этом я никогда не сомневался, Вася! А что я буду делать в России?
— Приедешь — узнаешь. До свидания.
— До свидания, товарищ генерал.
Сын подходит к Стрелку, обнимает его за плечи.
— Папа, я все слышал. Мне это очень не нравится. Скажи, папа, а нам никак нельзя избежать возвращения в Россию?
— Посмотрим. Я еще не решил. У меня сегодня вечером важная встреча, которая может многое изменить в нашей жизни. Наберись терпения, сынок. Давай спокойно посидим, клев кое-какой есть. Может, наловим рыбы на обед. Мама пожарит.
Шесть вечера. Супермаркет EDEKA на берлинском вокзале Фридрихштрассе. К полкам, уставленным в несколько рядов, от пола и почти в рост высокого человека, пивными бутылками и банками, подходят с разных сторон почти одновременно Директор американской спецслужбы и Стрелок. Разглядывая этикетки этого потрясающего пивного ассортимента, они говорят между собой в пол голоса по-английски.
— Хеллоу!
— Хеллоу!
— У меня есть предложение. Мы сейчас садимся в поезд и едем в аэропорт Шёнефельд.
— Но я никуда не собирался с Вами лететь…
— Вам и не надо никуда лететь. Вы просто проводите меня до аэропорта. У меня вылет через три часа. Мы поговорим в поезде. Ехать около получаса. Поэтому самые главные моменты мы вполне сможем обговорить. К тому же в полупустом вагоне поезда мне гораздо проще контролировать ситуацию, чем все это вокзальное столпотворение.
— Согласен.
— Я уже купил Вам и себе билеты по три евро. Во второй класс регионального экспресса, идущего через этот аэропорт. Там мы будем как все. Как обычные 12 миллионов туристов, посещающих Берлин ежегодно.
— Спасибо за билет. Хорошо! Пойдемте тогда на платформу. А пиво мы покупаем?
— Да, конечно. Мне нравится это (камера наезжает на этикетку*). А Вам?
— Мне тоже!
— Изумительный напиток!
— Согласен!
(камера наезжает на этикетки бутылок, которые берут с полки оба героя*)
(*)Прим. автора: вполне вероятно
Они стоят на платформе. Громкоговоритель объявляет о приходе поезда, следующего в берлинский аэропорт Шёнефельд. Спустя несколько секунд к платформе подходит красный региональный экспресс с надписью AIRPORT EXPRESS и оба, пропустив выходящих транзитных пассажиров, не спешно заходят в двери поезда. Поднимаются на второй этаж почти пустого вагона. Проходят мимо пары целующихся и обнимающихся китайских студентов, не обращающих никакого внимания на усевшихся через три ряда от них Стрелка и Директора.
— Ну, что, начнем?
— Пожалуй…
Громкоговоритель в поезде объявляет на немецком и английском языке, что поезд приближается к аэропорту Шёнефельд. Оба поднимаются со своих мест, спускаются со ступенек вниз к дверям. Двери открываются. Директор вопросительно смотрит на Стрелка.
— Вы выходите?
— Не сейчас…
Двери закрываются за вышедшим на платформу Директором и недавние собеседники лишь обмениваются взглядами через стекло тронувшегося поезда.
Спустя несколько минут Стрелок выходит на ближайшей железнодорожной станции и, прогулявшись по платформе, вскоре садится точно в такой же поезд, следующий обратно в Берлин. Еще через несколько минут он выходит на вокзале Александерплатц. Идет по знаменитой площади домой пешком: мимо Красного Ратхауза — резиденции мэра Берлина, фонтана Посейдона, Николай Кирхе (церкви, построенной восемь столетий назад), по мосту через реку Шпрее, к своему простому 20-ти этажному дому. Входит в сверкающий зеркалами вестибюль дома. Поднимается на лифте. Подходит к двери своей квартиры. Вставляет ключ в замочную скважину.
— Дорогой, это ты?
— Да.
— У тебя все нормально? Кушать хочешь?
— Да.
— Устал?
— Немного.
— На кухне все теплое. Приятного аппетита. Ой!! У меня, кажется, начинаются, схватки. Придется ехать в роддом. Я сама вызову такси. Кушай…
— Хорошо. (Проглатывая что-то) Поехали. Пора пришла! Ура!
— Папа, мама! Я тоже с вами. Я не хочу один оставаться дома!
— Хорошо. Одевайся.
Все трое выходят из такси, остановившегося у красивых старинных ворот, поднимаются на второй этаж, заходят в приемный покой родильного отделения Сана клиники в Лихтенберге.
— Мы уже были у Вас. Я пришла рожать.
— Понятно. Сейчас я приглашу дежурную акушерку. Одну минуточку.
— Здравствуйте! Проходите. Давайте сделаем УЗИ и посмотрим, как себя чувствует Ваш малыш.
— Да, ой… да… ой, конечно.
— Может быть, Вы хотите говорить по-русски? Сейчас я приглашу нашу русскую медсестру и она нам охотно поможет.
— Да, если можно.
Подошедшая женщина-врач после процедуры ультра звукового исследования и осмотра роженицы, говорит что-то довольно спокойным тоном, улыбаясь, русской медсестре. Та переводит: