Девочки Тора
Шрифт:
— Здравствуйте, — здороваюсь, хотя в действительности мне хочется наорать на всех этих людей, но я прекрасно понимаю, чем это всё в итоге может закончится — я окончательно потеряю дочку.
Ольга Юрьевна поджимает губы и нехотя кивает. Отец мужа даже на это не поскупился.
— Мама, а из садика ты меня заберёшь? — Ксюша смотрит на меня, хлопая пушистыми ресницами.
Не уверена, хорошо или плохо, что она вовсе не понимает, что происходит в нашей семье.
—
— Несколько дней?! — округляет глаза дочка. — Но я же буду скучать.
— Ты же так редко у нас бываешь, солнышко, — Ольга Юрьевна наклоняется к Ксюше и берёт её за руку. — Уверена, что мы найдём с тобой много интересного, чем сумеем заняться.
— Ну, наверное. Ладно. Но я буду звонить, — дочка строго качает пальцем.
Как же мне не хочется её отпускать. И вообще не хочу, чтобы эти люди с ней общались. Учитывая то, что они только что говорили обо мне, неизвестно, что они могут наплести Ксюше.
— Нам пора ехать. Игорь, проводишь нас, — Ольга Юрьевна намеренно смотрит только на сына, а меня буквально игнорирует, словно я пустое место.
— Конечно, мам. Ну, что, зайчик, выходим? — подняв Ксюшу на руки, Игорь шагает к двери следом за родителями.
Я тоже решаю выйти, но когда тапочки уже оказываются у меня на ногах, Игорь бросает через плечо испепеляющий взгляд.
— Ты в таком виде собралась выходить? Ещё бы в нижнем белье к моим родителям спустилась. Дома побудь.
— Я в халате.
— И? — он выгибает бровь. — А должна быть полноценно одета. Правила этикета изучи, в конце концов.
— Что ты говоришь, папочка? — Ксюша, внимание которой до этого было направлено на бабушку с дедушкой, изворачивается в руках Игоря и теперь смотрит то на меня, то на него.
— Ничего, малыш. Мама не сможет выйти. На улице прохладно, а она не одета.
— Ну ладно, — важно кивает Ксю, оценив мой внешний вид. — Мама, я обязательно тебе позвоню, — затем дочка тянется ко мне, целует в щеку и шепчет на ухо. — И сохраню все наши тайны.
За тем, как Игорь усаживает Ксюшу в машину родителей, и как их автомобиль отъезжает от дома, я наблюдаю через окно в кухне.
Ненавижу. Его. Их. И всю свою жизнь.
Понятия не имею, как сумею забрать Ксюшу и убедить, что в этом аду нам с ней жить точно не стоит.
Запястья до сих пор сильно болят, и сейчас на них пока красные пятна, но скоро они посинеют и пожелтеют. Это я точно знаю. Уже не раз проходила.
Входная дверь хлопает. Игорь вернулся в дом.
Не имею понятия, куда он дел комплект белья, из-за которого вчера случился скандал.
Как обычно от мужа ожидаю привычного утреннего выговора и каких-нибудь требований и условий. Уже готовлюсь, щёлкнув кнопку кофейник, но он почему-то даже в кухню не заходит. Я на удивление слышу шаги на лестнице.
Это... странно. Может, так действует похмелье? Не заметила, что Игорь выглядел плохо, как это бывает после больших доз алкоголя. Но мало ли.
Хотя в нашей семье любые странности — это недобрый знак, к сожалению.
Сцепив руки в замок и выхожу из кухни. Сразу следую к лестнице и останавилваюсь у первой ступени, сразу окливаю Игоря, который уже успел подняться.
— И ты ничего не скажешь?
Муж оборачивается.
— Я вчера всё сказал. Ты ещё что-то хочешь услышать?
— Не знаю... Ты надолго отдал Ксюшу? И я могу поехать на работу? Что вообще будет дальше?
Понимаю, что ряд моих вопросов со стороны наверняка звучит бредово, но сейчас мой мозг отказывается мыслить более слажено. Я не представляю, чего ожидать. У меня был план — заработать больше денег, чтобы убежать к Ксенией, но теперь... если Игорь поставит условие "уволься, иначе не увидишь дочь", что я буду делать в этом случае?!
— А чего ты хочешь дальше, Аня? Это зависит от тебя.
— Игорь, я тебя не понимаю... Если я не устраиваю как жена, то... мы могли бы развестись и уладить вопрос с воспитанием дочери, — я делаю попытку воззвать к разуму.
Дурацкая попытка. И опасная.
Я никогда не говорила о разводе. Не позволяла себе.
И не зря, учитывая в какие щелки мигом превращаются глаза Игоря. Он в несколько мгновений спускается вниз по лестнице и оказывается прямо передо мной.
Мне становится страшно.
Руку мужа поднимается, непривычно мягко он касается пальцами моих запястий как раз в тех местах, где будут синяки.
— Прости, но... я отказываюсь жить без тебя.
— Что?
— Ты не понимаешь? Если бы ты не была нужна мне как жена, я бы давно вышвырнул тебя, Аня. Давно. И не было бы никаких "уладить вопрос с воспитанием дочери", потому что ты бы просто потеряла право видеть дочь. Так что, единственный твой шанс оставаться мамой для Ксюши — это устраивать меня в качестве жены. Ты... поняла меня?
Теперь нежные касания к запястьям становятся грубее. Он давит, снова причиняя боль.
— Я уверен, что ты исправишься. Скажем, неделя? Семь дней побудешь без Ксюши и потом поговорим, на какое поведение ты готова, чтобы она снова вернулась домой.