Девственница для идеального чудовища
Шрифт:
Мачеха радостно широко улыбалась. Такая открытая мимика ее посещала нечасто, только в минуты искреннего счастья. На фотографиях она обычно смотрела снизу вверх и лишь слегка приподнимала уголки губ. Но этот снимок стал исключением.
Рука Елены покоилась на худеньком плечике девочки. На вид той было лет 7-8. В общем, первоклашка. Одета простенько — дутая зеленая курточка, светлые колготки с растянутыми коленками, черная юбчонка. Он посмотрел на личико — малышка смахивала на Лену. Или на Женьку… Или просто все втроем они были похожи. Филипп запутался.
— Откуда это? — спросил он
— Ой, Филипп, — покачал головой тот, — Лена давала Томке на хранение документы… Мы ведь с твоим отцом давно дружили, а у Тамарки с твоей матерью общего языка не нашлось. Потому она к Ленке после сильно прикипела. Может из вредности? Я бы ей устроил, если б знал, что она Бориса обманывать помогает! Вот та и молчала столько лет.
— Ничего не понимаю… — пробормотал Филипп.
— Сынок, — вдруг мягко обратился к нему Семеныч, — Елена оставила у Томы документы, чтобы твой отец не нашел. Мы же тогда в тещиной четырешке жили, две семьи. Там сам черт ноги бы поломал, было где тайник устроить. Скажу сразу, в конверт Томка не лезла! Но почти перед самой трагедией Лена забрала бумаги. Сказала — скоро Боре устроит сюрприз, и тот будет счастлив. А уже потом, когда мы первый раз переезжали, супруга нашла это фото. Сначала понять не могла, откуда. Но смекнула — карточка выпала из документов Лены.
Фил шумно выдохнул и моргнул. Да быть не может, что Женька с Леной связаны! Жизнь не сериал. И отмахнулся от старого приятеля.
— Дядь Сереж, не бери в голову! Ну что теперь эти темы поднимать? Ленка детей любила. Наверное, это дочка какой-то из ее подружек. А в бумаги попала по ошибке, вот и не хватилась она ее. Насчет подарка для отца… Они всегда мечтали о даче. Возможно, Лене удалось продать свою старую коммуналку и приобрести отличный домик.
— Мда? — Сергей явно был разочарован. — А Ленка в коммуналке жила прежде? Откуда местная вообще? Мы о ней ничего не знали… Кто ее родные?
Фил пожал плечами.
— Она вроде не общалась ни с кем. Я тогда мал был, меня в такие вещи не посвящали.
— Ясно, — вздохнул Сергей, — ну что, снимаем мясо и в парную?
Филипп с улыбкой кивнул. Его уже напрягли эти прогулки по воспоминаниям.
Женя совсем не заметила, как пролетел июль. Целыми днями она вела занятия сразу в двух местах — у Фила и у мамы Али. Любимое дело поглощало ее целиком, и девушка была счастлива, что наконец может заниматься танцами без оглядки на низкие заработки, долги школы. Ее жизнь стала спокойной, счастливой… И всё благодаря Филиппу.
Мужчина был еще одной вселенной, которая заняла Женькины мысли. Хотя девушка боялась на него претендовать, и порой находила волю стыдить себя за предательство светлой любви к Славке, она уже не могла отрицать, что между ней и Филиппом кирпичик за кирпичиком выстраивается их совместный мир.
Они как будто раздвоились. На людях, согласно сделке, изображали пару. Сходили еще на одно спортивное городское сборище — массовый забег на призы от одного из супермаркетов. И даже мелькнули в коротком репортаже о здоровом образе жизни горожан на местном телеканале. Ну и на самой базе демонстрировали образцовые отношения.
Но была и другая сторона медали —
Женьку полностью устраивало их трепетное и деликатное общение. Фил не брал ее нахрапом, не требовал обещаний и обозначения чувств. Она тоже тянулась к нему без наглости и собственических замашек. Хотя один раз не удержалась от замечания, что мужчина владелец базы, а не тренер. И нечего ему демонстрировать на молоденьких клиентках, как работает тренажер.
Но все же самое большое, что волновало девушку — интим. Они не раз заходили дальше поцелуев и объятий. Ласкали друг друга с упоением, Женя даже осмелела. Но стать с ней еще ближе Филипп не спешил. А ей требовать лишение девственности по договору больше не хотелось.
И дело даже не в Славке, о чувства к которому сейчас были для нее запутанной темой. Просто она желала искренности от Фила, чтоб он на деле показал, что проблемы в ее невинности нет. Но мужчина не совершал решительных действий и каждый вечер уходил спать один в свою постель.
Женя не беспокоила хозяина дома, когда он уединялся в своей комнате. И уже тем более не пошла бы туда ночью. Но сегодня был особый случай — над городом гремела гроза. Небо разрывалось на части и вспыхивало как миллион фейерверков. Вот только радости было мало, особенно Женьке. С детства она до смерти боялась этой стихии.
Когда-то она попала в сиротский заезд летнего лагеря. До этого она приболела, в итоге прибыла самая последняя и не уместилась в комнату с ровесницами. Девочки постарше приняли ее на первый взгляд радушно, но ночью устроили малышке «посвящение». На беду, началась гроза.
Ее вытолкали из комнаты, а потом и из корпуса. Пока девочку хватились вожатые, она провела на улице не меньше двадцати минут. Хватило, чтобы подцепить простуду и большую фобию на всю жизнь. Теперь Женя предпочитала плотнее укрыться одеялом с головой и так пережидать гнев погоды. Но вот сейчас такого предмета постели у нее не было. Она укрывалась мягким стеганым пледом, до сегодняшнего дня его ей вполне хватало.
Женька тихо выскользнула из комнаты, робко подошла к спальне Филиппа. Она хотела только попросить одеяло плотнее. Девушку трясло, и страх перебарывал хорошие манеры. Она осторожно открыла дверь, а та вдруг громко скрипнула. Женя вздохнула.
Филипп заворочался на кровати, включил нижний свет. Девушка пыталась понять, сердится ли он.
— Женя? — хрипло уточнил мужчина. — Что случилось?
— Фил, — она насмелилась подать голос, — у тебя нет… толстого одеяла?
Филипп нахмурился, потер уголки глаз.
— Ты замерзла? Тепло ведь. Ты не заболела?
Женька немного помолчала.
— Нет, просто я… боюсь.
— Чего? — Фил явно не понимал.
— Грозы, — она пожала плечами.
Филипп заулыбался и покачал головой. Откинул одеяло. Женька думала, он встанет и принесет ей нужный предмет. Но мужчина не собирался покидать кровать.