Девственница для идеального чудовища
Шрифт:
— Жень, ты где была?!
Фил встретил ее у ворот. Он подошел к ней очень близко, взял за плечи и, нахмурившись, глядел в лицо.
— Я ездила навести порядок в школе танцев, пока выходной, — объяснила Женя.
— А почему не предупредила? — спросил Филипп. — Я бы тебя отвез и помог.
Женьке стало стыдно, все же Фил с таким добром относится к ней. Или он говорит так из вежливости?
— Тебя не было, — объяснила она, — а телефон я забыла.
— Да я уже знаю, — усмехнулся мужчина, — голодная?
Он выпустил ее из рук.
— Нет,
— С кем?!
Голос боксера стал злым. Жене захотелось прикусить язык.
— Мы встретились в школе случайно, — пролепетала она.
У Фила, казалось, раздулись ноздри.
— Почему он никак не оставит тебя в покое?! — вскликнул спортсмен.
Он задал вопрос в воздух и, не дожидаясь ответа, зашагал к дому вперед нее. Женьке захотелось плакать. Всё было так хорошо, а теперь катится куда-то… Сначала Римма, теперь Слава. Фила раздражают ее друзья? Но ведь это неправильно. С другой стороны, Женя понимала, скажи она о лекарстве и кабинете, Филипп вообще может ее прогнать. От такой мысли стало невыносимо тоскливо.
Она зашла в дом вслед за мужчиной. Тот уже сел на диване в гостиной, включил телевизор и делал вид, что полностью поглощен спортивным каналом. А может, действительно увлекся происходящим на экране. В другой момент Женька ушла бы в свою комнату, но сейчас ей хотелось быть рядом с ним. Она примостилась на краешке кресла и тоже смотрела баскетбол.
Фил понял, если он еще раз сунется к Славе, будет смотреться просто клоуном. Он поступился всеми спортивными принципами и чуть не набил парню лицо, а Женька бросила телефон дома и пошла с ним обедать. Наверняка они еще и гуляли, а уборка в школе — лишь отговорка для него, Фила.
У боксера скрипели зубы и сжимались кулаки, но что он мог поделать, если девушка, которой он бредит, безумно любит другого? Наверное, впервые в жизни, он совершенно не знал, что предпринять. Даже безысходное чувство к погибшей Лене не ставило его в такой тупик.
Логика и задетое честолюбие советовали Женьку отпустить — пусть строит отношения с давним приятелем! Сердце же сжималось от вида ее, маленькой хрупкой и нахохлившейся, словно птенец, сидящей с ним в гостиной. Он не сможет сказать ей, уйди.
Оставалось два варианта. Или пустить их отношения на самотек, или добиваться ее любви. Первая ситуация происходила в данный момент, и решительному мужчине давалась очень тяжело. Он ощущал беспомощность и бесился. Второй же способ он просто не знал, как осуществить.
Филипп дал Жене всё, что у него было. Он поселил ее в своем доме, предоставил ей работу, переводил деньги и окружал всяческой заботой. Любого ее обидчика он был готов уничтожить. И что же еще? Сочинять стихи, носить завтрак в постель? Кажется, такие манипуляции производят герои мелодрам, которые он краем глаза видел. Фил совсем не представлял себя в этом жанре.
Он любил решать проблемы кардинально, потому, вдохновленный чувствами, которые вызвала в нем Женя с Никиткой на руках, с утра в субботу поехал готовиться к решительному шагу. Взял в комнате у гостьи ее
Отменять заявку на кольцо, впрочем, не стал. Каким бы сложным не был бой, идти на попятную — последнее дело.
Посоветоваться, да даже просто обсудить свою новую привязанность Филиппу было не с кем. Дружба с Артемом семимильными шагами сходила на нет, больше приятелей в городке у мужчины не наблюдалось. Да и в глазах окружающих они с Женькой уже были крепкой парой.
Боксеру в голову даже пришла мысль позвонить московскому знакомому Тимуру Шевцову. Он был старше, опытней. Находился уже во втором браке, даже, похоже, счастливом. Да и женщин повидал на своем веку. Впрочем, Фил сразу так явно представил, какими насмешками осыплет его друг по карточному клубу, что и сам не сдержал улыбки. Нет, Тим тоже отпадал.
Женька вела себя молчаливо и словно что-то постоянно обдумывала. Сам Филипп еще злился из-за ее встречи с Вячеславом. В итоге те слова, которыми они перекинулись за выходные, можно было пересчитать по пальцам. Молодые люди вели себя как соседи, и по большей части сидели по своим спальням.
А в понедельник, не успел Фил завести машину, ему на мобильный позвонила Алла Григорьевна — названная мать Женьки и директор школы танцев.
— Здравствуйте, Филипп, — робко начала женщина, — простите, что опять вас тревожу, но просто не знаю, к кому еще обратиться.
— Доброе утро, — тепло поздоровался Фил и успокоил собеседницу, — я вас и просил звонить, как только что-нибудь понадобится. Какая у вас проблема?
Алла чуть замялась, но все же заговорила.
— Ой, да рассказывать смешно! У нас прорвало трубу в детском туалете, но это дело житейское, я сантехников вчера приглашала. А они как давай смотреть, говорят, у вас под полом вода бежит! Это представляете, Филипп, какие счета придут? Вроде взялись делать, а часть труб идет под кладовой, в которой еще со старого спортзала инвентарь лежит. Хлам в основном, но несколько тяжелых гирь… Петрович с Колей заныли, мол, мы не грузчики и все больные… Ох, Филипп, перехожу к делу! Позвала я на утро как раз тех самых грузчиков, а они пришли — лыка не вяжут. Под градусом! Еле вытолкала, пока всю школу не разнесли. Может, у вас есть знакомые порядочные ребята? А то через два часа уже слесари придут.
Филипп прищурился. Он сидел в авто и наблюдал, как по дорожке, ведущей из дома, вышагивает Женька. Голубой сарафан прилично не доходил до колен, обнажая стройные ножки. Девушка прикусила губу и с удовольствием подставляла лицо прохладному ветерку раннего утра. Фил ощутил, что просто физически хочет сжать ее в объятьях. И еще как устал от всех непонятных моментов между ними.
— А много там гирь-то? — поинтересовался он у преподавательницы.
— Мм, — откликнулась Алла Григорьевна, — я думаю, паре крепких парней под силу будет очистить каморку.