Девственница для Варваров
Шрифт:
Она мне очень симпатична, и другого доктора я не хочу.
В первую очередь я хочу сообщить о беременности маме. Мне нужна ее родительская поддержка, хочу поговорить с ней о своих волнениях, послушать совета от той, кто уже рожала. Еду к ней в хостел, зная, что застану на стойке регистрации. В это время она всегда оформляет документацию.
– Мамуля, привет, – обхожу стойку и наклоняюсь к маме, чтобы поцеловать в загорелую щеку. – Помочь тебе?
– О, Анюта, – радостно и тепло улыбается, отнимая руку от мышки компьютера, –
Мама хмуро смотрит на монитор, как на живого человека, после чего порывается по нему постучать, будто это может спасти ситуацию. Меня всегда забавляет, что она разговаривает с неодушевленными предметами. Это так мило.
– Мам, не надо стучать, давай я посмотрю, что там. Да ты открыла миллион вкладок! Конечно же, он висит. Сейчас я разберусь. У тебя папка на клавиатуре лежит и кнопку зажимает. Смотри.
– Вот это я молодец! И не заметила ведь, думала уже, что сломала новенький комп, который зять подарил, – заявляет с гордостью.
Знаю, как ей приятно, что Захар позаботился о компьютерном оснащении хостела.
– Его сложно сломать, – успокаиваю маму, – а если и так, то Захар бы починил в два счета.
– Да, они у тебя молодцы, в компьютерах шарят.
Дергаюсь, когда мама говорит «они у тебя», но потом понимаю, что она не подразумевает ничего крамольного под этой фразой, просто привыкла, что брат моего мужа живет с нами, и не подозревает, что живем мы одной семьей. Я устала волноваться и переживать о том, что мама когда-нибудь узнает наш секрет, и отпустила ситуацию. Мы ведем себя подобающе в присутствии посторонних за стенами дома и когда к нам приходят гости. Никто не догадается.
Какое-то время занимаемся с мамой документами, потом приезжает толпа туристов, начинается привычная суета по устройству их в номера. К вечеру просто валюсь с ног, вспоминая, что не успела поесть. Голова кружится, держусь за стеночку и едва добираюсь до холла, как меня ловят мужские руки.
– Веснушка, ты где потерялась? Трубку почему не берешь? – Захар строго смотрит на меня, бегая глазами по лицу. – Ты бледная как поганка. Решила две смены отработать?
– Привет, а я даже не знаю, где мой телефон, – тушуюсь, нежась в объятиях мужа, – ты один? – гляжу за его плечо.
– Димыч дома. А я решил заехать за тобой.
– Я ужасно голодная, пойдем на кухню?
Мы, обнявшись, идем в вытянутую длинную кухню, которая соединяется здесь с залом кафешки для жильцов хостела. Мама крутится возле плиты. Пахнет чем-то восхитительно вкусным и ароматным. И я вроде есть хочу, но в то же время мутит. Боюсь, что, если съем хоть ложку, меня сразу вырвет. Не так бы я хотела сообщить маме и своим мужчинам о беременности.
Мы быстро ужинаем и прощаемся с мамой, договорившись, что они с Фуенгом придут к нам в гости.
– Так, Веснушка, в чем дело? Думаешь, я не вижу, что тебя что-то беспокоит?
Захар,
– У меня будет ребенок.
– У тебя что?
Захар в самом деле ошарашен. Смотрит на меня открыв рот. Не могу понять по лицу, рад он или нет. Детей мы не обсуждали, но я не слышала, чтобы они с Димой высказывались о них плохо и категорично.
– Я была у врача, тест показал две полоски, и я сделала УЗИ. Беременность восемь недель. Я оставлю малыша.
Захар скрипит зубами и наклоняется ко мне, он явно зол.
– В смысле оставишь? А были другие варианты?!
– Нет же, – примирительно улыбаюсь и заглядываю ему в глаза, – просто мы не договаривались о детях. Я думала, что если мы решимся на них, то сперва определимся с тем, кто будет отцом. Как-то странно не понимать, кто отец ребенка.
– Поехали, скажем Димычу, – игнорируя мои слова, Захар поворачивается к рулю и смотрит в лобовое стекло, в следующую секунду заводит машину.
– Подожди, – напрягаюсь, в растерянности облизываю пересохшие от волнения губы, – ты ничего не скажешь? Ты рад? Хочешь этого ребенка?
– Веснушка, ты порой задаешь такие странные вопросы. Хочу ли я, чтобы у нас было продолжение? Хочу ли, чтобы ты родила маленького мальчика или девочку, похожих на тебя? Да я только и думаю об этом в последнее время.
Мой лоб хмурится, ничего не понимаю.
– Это как? Почему именно в последнее время?
– Поедем, объясним тебе всё с Димычем, хочу, чтобы он присутствовал при разговоре.
Слова мужа меня ничуть не успокаивают, напротив, нагоняют паники. Что за разговор? Почему надо говорить в присутствии Димы? И рад ли Захар ребенку? А вдруг они сейчас скажут, что время для детей не настало?
– Ребенок? Вы серьезно? Охренеть! Поздравляю!
Странная реакция Димы, когда мы сообщаем ему о ребенке. Начинаю подозревать что-то, когда мои мужчины уверенно жмут друг другу руки как…
Как заговорщики!
– Вы ничего не хотите мне объяснить?
Виноватые лица служат мне лучшим ответом. Задыхаясь от волнения, требую объяснить все эти странности. Почему и о чем они темнят.
– Короче, Анют, ты сядь, мы тебя не хотели этим грузить, – начинает Захар, сажая меня на диван и усаживаясь рядом, в его глазах так много теплоты и заботы, что я тут же понимаю: никакого вреда они мне не причинят.
Никогда не обидят. Словно компенсируя мне свое ужасное и грубое обращение с первых минут нашего знакомства, сейчас они окружают меня всеобъемлющей заботой и безграничной любовью. С ними я чувствую себя невероятно залюбленной и счастливой.
– Давайте уже, говорите, – мне не терпится узнать правду.