Девственница мафиози
Шрифт:
— Да. Вот почему я сказал тебе оставить оружие в машине.
— Мне не нужен пистолет, чтобы убить его. — Мы оба знали, что я могу забить человека до смерти, даже не вспотев.
Когда мы с Зани оказались на палубе, двое людей Вирги обыскали нас на предмет наличия оружия. Затем нас провели на заднюю часть яхты, где Вирга без рубашки отдыхал в шезлонге. Он курил сигару, золотые цепи лежали на его обвисшей коже, пока он смотрел на трех молодых женщин, загорающих топлес на палубе внизу.
Это напомнило мне вечеринки,
— Дон Вирга. — Я опустил подбородок в некоем подобии уважения, хотя это едва не убило меня.
— Бускетта, — сказал Вирга, не потрудившись встать и поприветствовать меня. — Я удивлен, что вижу тебя. Я думал, твоя новая жена слишком тебя занимает для таких дальних поездок.
— У тебя есть что-то, что принадлежит ей. Я пришел забрать это.
Он выдохнул длинный шлейф белого дыма. — О? И что это?
Как будто он не знал, stronzo (ублюдок). — Ее сумка. Та, которую она упаковала в Торонто.
Он взглянул на своего человека. — Это правда? Мы все еще держим сумку синьоры Бускетты?
— Она внизу, — ответил мужчина.
— Тогда передай это Дону Бускетте. — Он отмахнулся от мужчины, затем повернулся ко мне. — Прошу прощения, Джакомо. Понятия не имею, как это могло произойти.
Я не поверил ему ни на секунду.
— Пока мы ждем, — сказал он, — присаживайтесь. Насладитесь фантастическими сиськами там внизу.
Это не было просьбой, поэтому я опустился на шезлонг рядом с Виргой, а Зани снял солнцезащитные очки и прислонился к перилам.
— Ты не скучаешь по этому? — спросила Вирга. — Бокс и киска, я имею в виду. Женщины, должно быть, бросались на тебя после этих боев, не так ли?
Это так, но только дурак позволит этому ударить ему в голову. Я начал драться, потому что был молод и полон гнева, а не потому, что хотел девушек. Мой отец впервые отвез меня в спортзал, когда мне было десять, и я помню, как услышал, как владелец сказал Дону Геро: «Джакомо, у него есть malocchi (дурной глаз).»
Это сказало мне то, что я всегда знал. Я был проклят.
Я резко ответил:
— Я не скучаю по травмам и сотрясениям мозга.
— Madre di dio (Матерь Божья) ваше поколение. Такое нежное. — Он затянулся сигарой. — Хотите выпить? Или сигару?
Это не было социальным. Мне нужно было, чтобы он сказал все, что у него на уме, чтобы я мог убраться отсюда нахрен. — Нет.
— Сербы просят больше оружия. Могу ли я доверить тебе заботу об этом?
— Да, конечно. Никаких проблем.
— Хорошо, хорошо. Расскажи, как у тебя дела с новой женой?
— Отлично.
— Va bene (Все
— И все же вчера ты заставил меня жениться.
— Да. Я ожидаю, что ты исполнишь свой долг и принесешь мир нашим семьям. Он замолчал и выпустил еще одну струю сигарного дыма. — Так объясни мне, почему ты вчера вечером был со своей шлюхой, а не со своей женой. Это исполнение твоего долга, Джакомо?
Мои пальцы сжимали металлические подлокотники кресла. — Я лишил ее девственности. Ее телу нужно время, чтобы восстановиться.
— Восстановиться? — Вирга понизил голос. — Я не хочу, чтобы ты беспокоился о разбитой пизде или ее чертовых чувствах. Я хочу, чтобы ты трахал ее день и ночь, пока не заведешь ребенка. Чем раньше, тем лучше. Я ясно выразился?
Я ничего не сказал. Ярость держала мой язык мертвой хваткой.
Вирга тяжело выдохнула. — Я вижу, ты все еще сопротивляешься мне. Три месяца, Джакомо.
— Три месяца для чего?
— Чтобы она забеременела.
— Ты сказал шесть, — медленно произнес я.
— Я передумал. — Он покрутил сигару между толстыми пальцами. — Я ожидаю, что мой собственный врач подтвердит, что твоя жена беременна, через три месяца. Иначе я убью твою сестру.
Я напомнил себе, что Вирги не будет в живых через три месяца. Зани и я начнем строить планы сегодня. Мне было все равно, сколько встреч мне придется отсидеть, сколько обещаний мне придется раздать. Я собирался убить этого упрямца.
— Все ясно? — спросила Вирга. — Просто чтобы потом не было недоразумений.
— Да. — Я уставился на воду, не видя ее толком. Мне надоело висеть на ниточках Вирги. Если я узнаю, что он задумал, я смогу использовать это против него. — Мне кое-что пришло в голову, — сказал я. — Кажется странным, что я ничего не слышал от Раваццани. Потом я подумал, может, он еще не знает о свадьбе.
Глаза Вирги сверкнули, и я понял, что попал в цель.
— Ты никому не рассказал, — подтвердил я.
— Слишком рано. Я не допущу аннулирования этого брака. Когда она носит твоего ребенка, Раваццани не сможет сказать ни слова — и вот тогда ты собираешься использовать ее благополучие для возвращения наших колумбийских контактов.
Так что не только моя жена была пешкой, но и мой ребенок тоже? Неужели Вирга был настолько глуп, что думал, что я соглашусь на это?
Мужчина вынес на палубу прямоугольный синий чемодан. Вирга оттолкнулся от шезлонга, я сделал то же самое, и он ласково похлопал меня по плечу, как отец сына.