Девственница
Шрифт:
Нора застонала, рухнула на бок и накрыла голову подушкой.
– Мне не нужно это слышать, - сказала она из-под подушки.
Сорен убрал подушку и посмотрел на нее сверху вниз.
– Повзрослей, - сказал он.
– А нужно?
Она снова села и начала говорить что-то вроде «Пожалуйста, не делай мою жизнь еще более странной, чем она есть», когда в дверь постучали.
– Я знаю, что он там.
– Из-за двери донесся голос Джульетты.
– Ты не можешь прятаться вечно, французский трус.
– Входи!
– крикнула Нора, прежде чем
– Я не прятался, - ответил Кингсли.
– Мы предавались воспоминаниям. Этим занимаются перед свадьбой. И почему она не спит?
– спросил он, забирая Селесту из рук Джульетты.
– Почему вы до сих пор не спите, юная леди?
– спросил он на французском.
– Твоя дочь ждет поцелуя на ночь, - ответила Джульетта. – И я тоже.
– Я не устала, - сказала Селеста, обнимая его за шею. Она была прекрасной маленькой девочкой, которая действительно пошла в мать, особенно в своем характере. И она определенно держала своего отца в своих крошечных коготках, как и ее мать.
– Я не могу уснуть, пока ты не поцелуешь меня.
Кингсли поцеловал ее в кончик носа.
– Лучше?
– спросил он.
– Еще.
Он поцеловал ее снова.
– А теперь спать.
– Еще нет, - сказала Нора.
– Она и меня должна поцеловать перед сном.
– Поцелуй своих тетю и дядю, - сказал Кингсли, хлопая ее по попке в крошечной розовой пижамке. Нора протянула руку и помогла Селесте пройти по смятым простыням и грудам подушек на кровати.
– Ты готова к завтрашнему важному дню?
– спросила Нора, заглядывая глубоко в ее темно-карие глаза.
– Ты приготовила лепестки?
– Я готова, - ответила она, торжественно кивая. Она протянула свою маленькую ручку и положила ее на шею Норы.
– Qu’est-ce que c’est?
– Ты знаешь правило, - напомнила ей Нора фальшиво строгим голосом. Селесту воспитывали на двух языках, и научить ее тому, что не все говорят по-французски, было самой трудной частью процесса.
– Французский с Maman и Papa, английский - со всеми остальными.
Селеста зарычала.
– Задай свой вопрос еще раз, - сказала Нора.
– Что это?
– Селеста похлопала по ошейнику Норы.
– Эта штука у тебя на шее.
Кингсли усмехнулся, а Джульетта вздохнула. Любой ребенок, выросший в доме Кингсли Эджа, обязательно получит интересное и основательное образование в области альтернативного образа жизни.
– Как ты думаешь, что это такое?
– спросила Нора.
– Похоже на собачий ошейник.
– Это он и есть. Разве ты не знала, что я собака?
– Нора зарычала и гавкнула, а Селеста разразилась смехом. Нора игриво укусила ее за шею.
– Не заводи ее перед сном, - сказал Кинг Норе.
– Она делает то же самое со мной, - сказал Сорен. Нора не могла решить на кого смотреть - на Кингсли или на Сорена - поэтому посмотрела на них обоих.
– Иди поцелуй своего дядю перед сном, - сказала она Селесте.
– А затем спать, чтобы у меня не было проблем с твоим
Селеста чмокнула Сорена в щеку, и он поцеловал ее в ответ. Джульетта подхватила дочь с кровати и снова заключила в объятия.
– Кстати, я слышала хорошие новости, - сказала Нора. Джульетта улыбнулась.
– Я очень рада за вас обоих.
– Спасибо, - ответила она и кивнула на Селесту.
– Кое-кто еще не знает.
– Знает что?
– спросила Селеста.
– Что тебе пора спать, - ответила Джульетта.
– Я знала.
– Селеста закатила глаза, всезнайка в три года.
– Ты идешь спать?
– спросила Джульетта Кингсли.
– Это безопасно?
– спросил он.
– Я ничего не обещаю. Но тебе следует оставить их наедине.
– Джульетта посмотрела на Сорена и Нору.
– Они несколько недель не видели друг друга.
– Ладно. Я готов, - сказал Кингсли.
– Вот именно.
– Джульетта ткнула пальцем ему в грудь. – Это хорошо, что я уже «в ожидании» или этот килт создал бы мне проблему.
– Это ты проблема, - ответил ей Кингсли.
– Я скоро буду. Не засыпай.
Джульетта наклонилась и поцеловала его, прежде чем пожелать всем спокойной ночи и уйти с Селестой. Она одарила Кингсли последним «тебе лучше вести себя прилично» взглядом, и ушла.
– Боже, я везунчик, - сказал Кинг.
– Что я такого сделал, чтобы заслужить ее?
– Приковал ее к кровати на неделю?
– спросила Нора.
– Один из способов заполучить девушку.
– Это была хорошая неделя.
– Кингсли встал.
– Надо проверить, упаковала ли она цепи для лодыжек.
– Спокойной ночи, Кинг, - сказала Нора.
– Постарайся пережить эту ночь. Нам нужны все наши шаферы в целости и сохранности.
Кингсли посмотрел на нее, на Сорена и рассмеялся.
– Это чудо, не так ли?
– спросил Кингсли.
– После всего, через что мы прошли друг с другом, мы все еще вместе. Все. Гребаное чудо.
Нора рассмеялась.
– Чудо - подходящее слово.
– В Новом Завете, - сказал Сорен самым торжественным тоном проповедника, - слово «чудо» не используется в большинстве переводов. Вместо этого появляется фраза «знамения и чудеса». Предпочитаю эту терминологию. Чудо - это дискретное действие, особенное само по себе, но не имеющее для него большего значения. Однако, знамение пытается нам кое-что сказать.
– Как думаешь, что это за знамение?
– спросил Кингсли.
– Что мы все еще вместе после всего?
– Я знаю, - ответила Нора.
– Что же это?
– Кингсли скрестил руки на груди и прислонился к столбику кровати.
Нора расстегнула цепочку, которую всегда носила, с двумя выгравированными кольцами, которые Сорен подарил ей два года назад, и небольшой серебряный медальон, который Нико попросил ее носить, пока они были в разлуке.
– Твой сын дал это мне, - сказала она, открывая медальон.
– Нико сказал, что мои распутные истории напоминают ему Кентерберийские рассказы. Поэтому он подарил мне его.