Девственница
Шрифт:
— Спасибо, — говорю я ей на ухо.
Она отстраняется от меня и недоверчиво осматривает.
— После всего, что ты сделал для меня и моих мальчиков? Это ничто.
Я представляю ей свою семью, и она широко улыбается.
— Я приготовила прекрасный ужин для всех нас. — Я смотрю на Иззи, и впервые с тех пор, как она позвонила вчера, чтобы сообщить мне, что не придет ко мне в отель, я улыбаюсь.
Она смотрит на меня широко открытыми глазами.
— Ты же останешься на ужин, не так ли?
Я похлопываю себя по животу.
— Я бы с удовольствием,
Иззи улыбается. Она выглядит счастливой.
Я еще какое-то время нахожусь здесь, пока они обустраиваются, прежде чем попрощаться. Иззи трогает меня за руку.
— Прошу тебя. Возвращайся поскорее назад и забери нас отсюда, — шепчет она. — Не потому, что мне не нравится находится здесь, мне просто хочется быть с тобой.
Я прижимаю ее к себе и вдыхаю запах ее волос всем своим существом. Она заставляет меня чувствовать себя королем, как будто я могу совершить все, что угодно. Все, что захочу, а больше всего я хочу начать нашу совместную семейную жизнь, но сейчас мне остается набраться терпения. Я столько ждал, что смогу подождать еще несколько дней.
— Я скоро вернусь. Обещаю. — И нежно целую ее в сторону от опухшей губы, проведя легко костяшками пальцев по ее щеке. Слишком много раз я прощался с этой девушкой. Если я расчитаю правильные ходы, как в картах, может я прощаюсь с ней в последний раз.
Глава 31.
Тайсон
Ральф предлагает остаться и позаботиться о конеферме, но я велел ему навестить свою огромную семью, которая обитает в пяти милях. Мне будет полезно вернуться на ферму. Лучше всего думается рано утром, когда я скачу на коне по полям. И мне нравится думать, что я сумел забрать Иззи и Кристофера у Тони.
Теперь он уже знает, что они сбежали. Моей семье ничего не угрожает, но мне необходимо как можно быстрее придумать план действий. Когда имеешь дело с психопатом, почивать на лаврах не стоит.
Я знаю своего врага в лицо. Я провел расследование. Он опасный, мерзкий, отвратительный человек, связанный, по крайней мере, с полдюжиной убийств. И это только те, которые были известны не только мне, но и полиции. Думаю, что на его счету еще десятки других. Людей, которые решили все же противостоять ему и попытались свидетельствовать против него в суде, или которые не сдавались, когда он им угрожал.
Предо мной все время стоит лицо Иззи. Красивая, хрупкая, избитая. Он больше никогда ничего не сможет ей сделать, пока я буду дышать. Я до сих пор ошеломленно вспоминаю своего сына. Мне кажется, что я еще не понял. Сама мысль мне кажется ошеломляющей. Я представляю наше будущее и перед моими глазами появляются картинки, как я учу его ездить верхом на лошади. Я хочу дать ему настоящую жизнь, настоящее детство на ферме с лошадьми, с конским навозом, и научить ценностям жизни. Это будет сладкая жизнь.
Я сделаю ее сладкой для своей семьи.
Сначала я должен составить завещание – это будет
По дороге в Саффолк, я один раз только останавливаюсь, чтобы купить сэндвич, на конеферму добираюсь уже за полночь. Я открываю входную дверь, так тороплюсь начать подготовку, что даже не задумываюсь включить свет или отопление. Я направляюсь в глубь дома, где находится кабинет. Включая ноутбук, слышу, как начинает поскрипывать гравий на подъездной дорожке. Со стороны конюшни двигается автомобиль и останавливается перед домом.
Я замираю на секунду. Я не жду никаких гостей. Сколько я себя помню, ко мне никогда за все это время, что я здесь жил, никто не приезжал в это время ночи. Мне кажется это невозможным, но скорее всего это люди Тони. Как ему удалось найти меня так быстро? И я вспоминаю подростков с велосипедами у дома Иззи. Как они смотрели на нас. И для человека, который имеет доступ к базам данных полиции, отследить по номерам мою машину, не составит огромного труда. Услышав, как двери машины тихо закрываются, я выхожу из ступора. Кажется, их трое. Рука непроизвольно движется к выключателю лампы на столе. Я нажимаю на него.
Поднимаюсь и быстро двигаюсь по комнате. Хватаю биту, которая обычно лежит на полке, собирая пыль, выхожу в гостиную. Стараясь передвигаться как можно тише, иду в сторону двери.
Теперь я слышу их голоса. Они за входной дверью. Я встаю справа от двери, хрипловатый голос говорит:
— Просто выбей уже эту чертову дверь!
— Забудь про эту дверь. Она слишком хорошая, ее не так легко выбить. Лучше пойти сюда, — говорит другой голос, передвигаясь к французским дверям по бокам дома. В мгновение ока я оказываюсь у французских дверей
Бах!
Дверь распахивается. Я замахиваюсь битой, выжидая. Как только один из мужчин появляется, я со всей силы наношу удар ему по голове. Раздается глухой звук, который отдается эхом от высоких потолков. Огромный бандит падает, как мешок картошки в дверях.
— Какого хрена? — Двое других мужчин спотыкаются о его тело, но умудряются остаться в вертикальном положении. Они еще до конца не осознают, что у них серьезные неприятности. Один из них держит нож, другой — мачете. И краем глаза я замечаю, как с ножа и мачете капает кровь.
Чья это кровь?
Мне нужно уложить их до того, как они достанут меня. Инстинкт и желание выжить берет верх. Мачете — самая большая угроза для меня, поэтому я хочу разобраться с ним первым.
Его кривая улыбка расширяется, когда он замахивается рукой, и в лунном свете через открытый дверной проем, поблескивает металл. Он огромный парень. Сильный, но неуклюжий. И вместо того, чтобы атаковать его сверху, я пригибаюсь. И также со всей силы бью по коленям, слышится яростный вой боли. Я уверен, что слышал, как треснули его кости. По крайней мере, я разбил ему хотя бы одну коленную чашечку.