Девушка без лифчика
Шрифт:
Состояние не спеша выравнивалось, настроение улучшилось.
Еще перед поселением в профилакторий я побывал у невропатолога в прикрепленной поликлинике.
Расспросив меня, обстукав молоточком и проверив рефлексы, он назначил Новопассит.
Это лекарство я знал по жизни дома, мне назначений не требовалось.
Оно помогало хорошо, но в нынешнем положении было неподъемно дорогим.
Здесь я обходился экстрактом валерьянки, рассасывал то по две таблетки, то сразу по четыре.
Вернувшись
Сосед еще не вернулся, но это не напрягало.
Я уже понял, что он соблюдает тишину, ходит беззвучно.
6
Стук был громким, выдернул из сна.
Скрипнула соседняя кровать, прошлепали тапочки, стукнул замок, дохнула дверь.
По голосам я понял, что вошли две девицы.
Богдан что-то зашептал.
Я не вслушивался, визитерши не интересовали.
Но чувствовалось, что мое присутствие мешает всем троим.
Богдан тут жил давно; у него наверняка сложился стиль бытия.
Я всю жизнь страдал от людей, искривляющих мое пространство своим грубым полем, и не хотел им уподобляться.
Вдохнув и выдохнув отрешенно, как глубоко спящий, я перелег лицом к стене.
По комнате пролетело облегчение.
Шаги прозвучали к окну и обратно.
На меня повеяло свежим шампунем.
Все обитатели профилактория активно пользовались благами.
Идя в гости, девчонки тщательно вымылись.
Еще несколько минут свистел шепот.
Потом дверь опять открылась и закрылась.
Гости вместе с Богданом решили не мешать.
Внезапно что-то щелкнуло.
Всем телом я почувствовал свет.
–…Так и будешь лежать?
Я вздрогнул от голоса, дернулся, повернулся.
Одна из девиц не ушла.
Пестрый халатик валялся на стуле, она стояла без ничего.
Черные волосы отливали плоско.
Над темными сосками – ровно посередине, вершиной равнобедренного треугольника – поблескивал кулон в виде полумесяца.
Живот поигрывал.
Голые половые губы напомнили сомкнутые ножницы.
–…Тебя еще долго ждать?
Я не ответил.
Мне не нравились брюнетки, я терпеть не мог по-мусульмански выбритых лобков.
Я вообще не любил, когда мне что-то навязывали, предпочитал все выбирать сам.
А сейчас мне не нужен был выбор; я хотел просто спать и чтобы меня не трогали.
Ничего не говоря, я отвернулся.
Девица шумно опустилась на Богданову кровать.
Опять щелкнуло, люстра погасла, но мой затылок прожигал возмущенный взгляд.
Вряд ли кто понял бы меня: молодого парня, отказавшегося от тела, предложенного «не
Но я был таким, каким был, и не собирался следовать положенному.
Спать я не мог, присутствие ненужной девицы наполняло воздух напряжением.
Она не уходила – сидела, как сыч, чего-то карауля.
Сосед вернулся быстрее, чем я ожидал.
Я догадался, что вторая девица осталась в другой комнате, мыться и ложиться.
– Откуда ты выискал этого импота?!..
Отвергнутая крикнула громко, взорвалась от негодования.
–…Ты что, Даня, не мог подселить нормального человека?!
– Тихо, Гулька, тихо, – ответил Богдан.
– Нет, ты только посмотри!!! Лежит, как бревно!
– Отстань от него. Каждый человек имеет право жить, как хочет!
Такой мудрости от соседа я не ожидал.
Он оказался глубже, чем казался.
– Пойдем тогда.
Скрипнула дверь душа.
Я перевернулся на спину.
Вода не зашумела, доносились невнятные стуки.
Через несколько минут там что-то упало.
Еще через несколько дверь опять заскрипела, в полоске света показалась девица.
В комнату хлынул запах всего, что она получила.
Я снова устроился на боку.
Вот теперь-то, уж точно, можно было спать.
7
– Послушай, Платон!
– Богдан, – поправил тот.
– Извини-извини, переклинило…
Я ни в коей мере не хотел обидеть соседа.
Просто дурацкие заплесневелые имена, ныне ставшие модными, в моей голове не различались, слившись воедино.
–…Послушай, Богдан! Ты тут все знаешь.
– Не все, но многое. Что тебя интересует?
– Где живет комендантша?
– Нафига она тебе понадобилась, Гриша? Хочешь попросить дополнительные талоны на еду? Не даст, они по счету.
– Хочу попросить второе одеяло, – мгновенно соврал я.
Врать я умел легко, жизнь давно убедила, что правда всегда обходится себе дороже.
А сосед – хоть и невольно – подсказал ход.
– Ночью холодно.
Ночью тут было еще теплее, чем днем, но он не возразил.
– Одеяло даст, – согласился Богдан. – Их тут полно, никому не нужны.
– Так в какой она комнате? Пойду попрошу.
Я знал, что коменданты живут в том же общежитии, которым командуют.
Служебная площадь была единственной причиной, по которой нормальный человек мог согласиться на собачью должность.
– Ни в какой. Она живет у себя, в своей квартире, с дочкой, внучкой и Жучкой.
– Она замужем? – зачем-то спросил я.
– Разведена.
– Откуда знаешь? Спрашивал?