Девушка для Привратника Смерти
Шрифт:
Для проведения обряда Магда выбрала именно это место. Можно было не бояться, что во время Прорыва кто-то пострадает. Людей здесь не было, а животные — ну стоит ли переживать за какого-нибудь зайца?
Шагая по тропинке среди темных стволов, Габриэль отстраненно думал о том, что ночью в лесу страшно. Вот что-то заскрипело — кто-то прошел на цыпочках по опавшей листве, дотронулся до сосны и перебежал дорогу перед Габриэлем. Вот по вершинам деревьев мазнуло ветром, и лес наполнился тоскливым шелестом. Казалось, что кто-то неслышно шагает за Габриэлем,
Габриэлю было все равно. Он прекрасно знал, что самое страшное существо в этом лесу — Привратник Смерти.
Интересно, где сейчас те олени, которых они кормили с Эльзой? Должно быть, спят где-нибудь, прижавшись друг к другу теплыми мягкими боками… Габриэль вдруг задумался о том, что если все пройдет так, как планируется, у них с Эльзой могут родиться дети. Это была странная, непривычная мысль. Габриэль никогда не думал о детях, о том, чтоб как-то продолжить себя — да и как верный слуга Смерти сможет дать кому-то жизнь?
А теперь это вдруг стало возможно — пусть до возможности еще надо было добраться.
Среди деревьев мелькнули красные огни. Магда приехала к месту проведения обряда намного раньше: ей следовало подготовиться. «Интересно, почему она все-такивзялась мне помогать?» — подумал Габриэль, выходя на большую поляну, где Магда уже очертила огненный круг, который должен был удерживать Прорыв и не дать ему вырваться за пределы.
Габриэль почти не верил в чужую душевную доброту. У Магды наверняка был собственный план, в котором Габриэль был лишь фигуркой на шахматной доске. И это ему не нравилось. Он предпочитал знать, как будут развиваться события, и какая именно роль отведена ему на самом деле. Но вряд ли Магда сказала бы об этом.
Она стояла возле деревьев, облаченная в свое привычное одеяние всех оттенков алого. В сумраке было ясно видно, как на белой полумаске, которую Магда все-таки надела, проступают золотые очертания хризантем. Магда смотрела на огонь, держа в руках артефакт — шар из металлических полос, в центре которого горело белое пламя. Когда придет время, артефакт вспыхнет, и Прорыв откроется.
Тогда Габриэлю надо будет просто войти в него и либо умереть, наконец-то соединившись со смертью, либо ожить в мире живых.
Он вдруг подумал, что навсегда может остаться на нарциссовом поле под багровым небом. Если раньше эта мысль внушала ему определенное спокойствие, то теперь в ней был только ужас.
— Я пришел! — сказал он, стараясь, чтоб голос не выдавал медленно нарастающее волнение. Помахал Магде. Она улыбнулась и, присев на корточки, опустила артефакт на порыжевшую осеннюю траву и легонько толкнула его вперед. Металлический шар с легким шелестом вкатился в круг и, добравшись до центра, разбросал в стороны свои сверкающие полоски, выпустив белую огненную сердцевину.
— Доброй ночи, Габриэль, — улыбнулась Магда. — Ну что, ты готов?
Габриэль кивнул, мельком подумав, что к таким вещам никогда не будешь готов по-настоящему. Им просто надо наступить и пройти.
— Тогда
— Два Привратника Смерти должны помочь друг другу, — сказала Магда. Отблески огня лежали на ее лице медовыми мазками. — Я помогу тебе открыть Прорыв. А ты поможешь мне сделать то, что суждено.
Габриэль вопросительно поднял левую бровь. Он действительно не понял, о чем идет речь.
— Суждено? — переспросил он. — Что же именно суждено?
Улыбка скользнула по губам Магды и растаяла, словно она не хотела говорить.
— Я тебе говорила, что мой брат несчастный человек? — сказала она и нехотя добавила: — Тогда в Прорыв должен был попасть он, а не я.
Габриэль нахмурился.
— Когда это случилось? — спросил он.
По макушкам деревьев снова пробежал ветер. Пущу окутало таинственной непроницаемой тишиной, и на миг Габриэлю показалось, что они с Магдой уже попали в другой мир.
— Пятнадцать лет назад, — сказала Магда.
Габриэлю почудилось, что кто-то невидимый опустил на его плечо ледяную руку. Возможно, пламенный революционер Бен потому и подался к бунтарям и подполью — Смерть, которая упустила Привратника, все равно тянула его к себе.
А ведь Бен вполне мог оказаться на его месте. И тогда Габриэль жил бы нормальной жизнью — пусть это была бы жизнь сироты, но все же он не стал бы орудием убийства.
— Я так понимаю, о том Прорыве мало кто знает, — произнес Габриэль. Магда кивнула.
— Это случилось в маленьком поселке, где мы проводили лето. Пять домов. Сейчас его уже нет.
Некоторое время они молчали, а затем Габриэль поинтересовался:
— Твой брат знает, что ты собираешься сделать?
Магда кивнула и указала в ту сторону, откуда пришел Габриэль. Он посмотрел на темные колонны деревьев и увидел, как на поляну выходят два человека.
Бен держал за руку Эльзу. И этого Габриэль не ожидал.
Когда Эльза вышла на поляну с огненным кругом, в центре которого медленно вращалась звезда артефакта, то на какой-то миг ей стало все понятно.
Габриэль принял решение, он не отступится, и Эльза его потеряет. Другого пути не было.
…Бен приехал к ней как раз тогда, когда Эльза собиралась ложиться спать. Воспоминания о тихом осеннем дне, проведенном с Габриэлем за городом, наполняли душу таким теплом, что оно просто не могло уместиться в груди. Оно рвалось на свободу, и, стоя в спальне возле зеркала и расчесывая волосы, Эльза вдруг пропела:
— Горели звезды, благоухала ночь…
Она забыла эту арию — а когда-то давно отец пел ее маме, и у мамы лицо становилось удивительно нежным и растерянным, словно на ее глазах вершилось чудо, которое можно было спугнуть неловким движением или неожиданным словом.