Девушка и Большои? Красныи? Дракон
Шрифт:
Я помню инструктаж.
Летучку в тесном старом кабинете, в котором пахнет послевоенными стульями.
Высокий майор с лицом напоминающим маску. Плены дыма, обволакивающие его широкие погонистые плечи, словно помогают потуже затянуть ремень на его безупречном торсе.
Слишком уж сосредоточенный, чтобы продвигаться по службе.
Слишком уж мотивированный, чтобы быть воякой.
Он сверлит меня пронзительным взглядом. Я боюсь смотреть на него. Его черные брови и карие глаза
Он умеет запудрить голову.
Вызвать доверие.
Попросить вкрадчиво.
Брат-солдат.
Он никогда не скажет всей правды.
И я точно знаю, что у него есть план по поимке зверя, которого мы загоняем в ловушку.
Знаешь, что мне показалось странным? Майор хочет уничтожить этого серийного маньяка любой ценой.
Обычно им всегда немножечко пофиг. Они хотят повышение по службе и квартиру от министерства для измученной переездами женушки. Они хотят не замарать руки и домой к телевизору.
Этот, словно сводит личные счёты.
Он говорит мне, что я должна делать вид, что не знаю, что зверь здесь.
Но у меня есть идея получше.
Я ведь девочка.
Я знаю, как раздразнить животяру.
Я спускаюсь в метро. Во главе спецоперации.
Я делаю вид «знаю, что он здесь, но боюсь подать виду». Словно я скована страхом. Словно я оцепенела от ужаса.
Уж мы то с тобой знаем, что им нравится?
Если ты опутана паутиной, это ещё не значит, что ты муха.
Больше всего на свете я хочу убить его.
Он потом скажет мне:
– Про ловушку я понял прям сразу.
– Как ты понял?
– Одинаково крепкие парни, очень по-разному одетые: кто под студента, кто под пенсионера, но все в одинаковой обуви.
Мы даже не подозреваем, как наивен бывает наш мухлёж.
Я не смогла в тот момент сделать таких правильных выводов.
Хотя и помню одинаковый топот от очень разных людей в метро.
Опыт.
Мы доехали до середины.
Парни глазеют на меня, хоть по мне и видно, что сегодня у меня есть парень.
Я подтягиваю сползающий носочек внутри ботинка. Как могу.
И зачем я надела на спецоперацию эти новые трусы?
Режут.
Парни, что кидают мне свои ухмылочки на эскалаторе, потом будут рассказывать, что были там за секунду до событий.
Эскалатор вывозит людскую массу из жерла метро на поверхность.
Грустные, задумчивые, слушают музыку, поправляют одежду.
Брошенные. Не нужные даже самим себе. Помятые невыспавшиеся лица.
Вот что бывает, когда ты идешь на компромис.
Я не могу оторвать от них глаз.
Они так красивы. Как скучающий слон
Я слышу, как он говорит мне:
– Ты это не твоя одежда…
То, что он скажет потом смешивается с воспоминаниями, с эмоциями.
Вот на что на самом деле похожа наша память – скраббукинг четырнадцатилетней девочки.
– …Ты – не станция, на которой ты работаешь.
– Ты это не твоя профессия.
– Не музыка, в твоих наушниках-капельках.
Но в тот момент я была, как они. Моль однодневка.
Заношенная парка и голые щиколотки в минус десять.
«Та» я – это моя профессия.
Наживка. Если хотите.
Помнишь:
Если ты опутана паутиной это ещё не значит, что ты муха.
Возможно ты – паук.
Мой клиент у меня на хвосте.
Оттуда он не сможет ускользнуть. Переодетая группа захвата сделает свое дело и одним подонком на земле станет меньше.
Я вела серийного маньяка туда. Зная, что он следит за мной. Кетчит мои движения. Зная, что он зависимый. Ещё один бедолага, которому выпала плохая генетическая карта.
Он просто не может себя контролировать.
Ему нужна жертва.
Весь мир сужается до одной её.
И мне осталось только подсадить его на себя.
Ой, да брось. Как будто ты так не делала?
Мы же девочки.
От проходной в парламенте до школьной столовой.
Все только этим и занимаются.
Не надо делать из меня героя.
Я должна была его подсадить и я его подсадила.
Я знаю, как ехать в этом поезде, но я хотела узнать, как он работает.
Я чувствую как он следует неотступно.
Есть только одна маленькая деталь, о которой я забыла сообщить: наш сегодняшний клиент может перегрызть глотки всем им особо не напрягаясь. Он как бы… не совсем человек.
Потому я прекрасно знаю, что не суждено вернуться из этого погружения.
Мы переглядываемся с майором. И мне кажется он это понимает.
И всё же я ни разу не оглянулась. Не выдала себя.
Если бывают террористы смертники, то видимо я – мстительница смертница. Будь, что будет.
Освещенность падает с каждым шагом.
Иногда мне кажется, что эскалаторы только для того и сделаны, чтобы подготовить обывателя к грохочущему аду метро.
Взгляд перед собой, на колонны, на других людей.
Неважно, куда ты смотришь. Важно, что ты видишь.
Страшное чувство – когда хищник взял твой след.
Между вами может быть еще пара километров, но если голодная тварь учуяла тебя, то четырьмя лапами она движется, как самонаводящаяся ракета природы. По тропинкам и вброд.
Я и красная шапочка.
Я и охотник.