Девушка из Бруклина
Шрифт:
– Не забывай, что ты говоришь о женщине, на которой я собираюсь жениться.
– Отвечай на мой вопрос, ладно?
– Уверен, ничего такого и близко нет. Она заканчивает ординатуру. Прозрачна, как бриллиант.
– А почему ты тогда стал копаться в ее прошлом?
– Ты же знаешь мою историю, Марк! Знаешь, чем кончилась моя последняя любовь.
– А теперь скажи, что именно тебя встревожило?
Я стал перечислять:
– Странная зыбкость в отношении прошлого. У нее словно не было ни детства, ни юности. Крайняя закрытость. Стремление остаться
– Согласен, есть о чем задуматься, – признал бывший следователь. – Но нет конкретики, какая заставила бы в чем-то ее подозревать.
– Нет конкретики? А три трупа?
– Не горячись. Мы ничего о них не знаем. Она же медик, могла иметь с ними дело на практике…
– Тем более нужно раскопать это дело, так ведь?
4
– Уборщица к тебе уже приходила? – поинтересовался Марк.
– Она приходит ближе к обеду.
– Тем лучше, – обрадовался он.
Мы пересекли двор, зашли ко мне и устроились у меня на кухне – она была угловой, выходила сразу и на улицу Кампань-Премьер, и на замощенный плитками двор с глядящими в него разноцветными ставнями. Тео с Фифи уселись у наших ног и занялись магнитными зверушками на холодильнике.
Карадек обследовал раковину, потом открыл посудомоечную машину.
– Ты можешь сказать, что ищешь?
– Предмет, который могла держать в руках только твоя Анна. Например, кружку, из которой она пила по утрам кофе.
– Она пила чай из вон той, – сообщил я, ткнув пальцем в голубую кружку с Тинтином, которую Анна привезла из музея Эрже [5] , побывав в Бельгии.
– У тебя найдется ручка?
«Неожиданный вопрос писателю», – подумал я и протянул ему свой роллер.
Марк подцепил стержнем кружку за ручку и поставил ее на бумажную салфетку. Потом расстегнул молнию небольшой кожаной сумочки, достал пузырек с черной пылью, кисточку, скотч и карточку из картона.
5
Эрже (псевдоним Жоржа Реми) – бельгийский художник, автор всемирно известных комиксов о журналисте Тинтине и его собаке Милу.
Набор криминалиста.
Набрав из пузырька угольной пыли, Марк быстро и уверенно стал водить кисточкой по кружке, собираясь получить отпечатки пальцев Анны.
В одном из своих романов я уже описывал такую процедуру, но теперь все происходило на самом деле. И искали мы не преступника, а мою любимую женщину.
Марк дунул на чашку, чтобы слетела лишняя пыль, потом надел очки и принялся внимательно ее рассматривать.
– Видишь отпечаток? Это большой палец твоей Дульцинеи, – объявил он с величайшим удовлетворением.
Потом взял кусочек
– Сфотографируй.
– И что дальше? – спросил я.
– У меня теперь мало знакомых в уголовной. Большинство моих коллег уже на пенсии, но одного паренька из криминалистики я знаю, его зовут Жан-Кристоф Вассер. Бестолочь, полицейский никудышный, но если дать ему хороший отпечаток и четыреста евро, он проверит его по базе данных.
– По базе данных отпечатков пальцев? Если честно, я уверен, что Анна непричастна ни к каким преступлениям. И в тюрьме она тоже не сидела.
– Всякие бывают сюрпризы… Все, что ты рассказал о ее болезненной скрытности, наводит на мысль, что ей есть что скрывать.
– Мы все что-то скрываем, разве нет?
– Ты сейчас о чем? Роман пишешь? Давай фотографируй и скидывай мне фотку на почту, чтобы я мог связаться с Вассером.
Я сделал несколько снимков на телефон, увеличил, отредактировал, чтобы отпечаток получился как можно более четким. И, работая, вглядывался как завороженный в линии, которые вились, пересекались, соединялись… Таинственный лабиринт, для которого нет нити Ариадны.
– А теперь что? – спросил я, отправив фотографию на почту Карадеку.
– Теперь поедем на квартиру Анны в Монруж. Будем искать. Пока не найдем.
3
Темные глубины души
Никогда нельзя быть уверенным в женщине, которую любишь.
1
Судя по наклейкам на ветровом стекле, «Рейнджровер» Карадека бегал по дорогам с конца восьмидесятых.
Старый вездеход, намотавший три миллиона километров, плыл в потоке машин с изяществом бетонного блока, оставляя позади деревья парка Монсури, окружную дорогу, граффити на улице Поль-Ваян-Кутюрье, клетчатый фасад гостиницы «Ибис», улицу Барбес.
Я обрадовался, что Марк захотел поехать со мной и доверил Тео Амалии. Мне почему-то казалось, что все у нас вот-вот наладится. Пройдет немного времени, и появится Анна. Ее «секрет», скорее всего, не такой уж и страшный. Она мне все объяснит, все встанет на свои места, и мы с ней поженимся, как собирались, в конце сентября, в маленькой церковке Сен-Гийом-ле-Дезер, где венчались мои дедушки и бабушки.
В салоне пахло кожей, сухой травой и сигарным дымом. Марк дал задний ход, и внедорожник захрипел, словно ему перекрыли кислород. Конечно, он был немолод: бархатные сиденья полысели, тормоза, похоже, давно отдали богу душу, но высокая посадка и большое лобовое стекло позволяли нам чувствовать себя выше всех и плыть над суетливым движением.
Авеню Аристид-Бриан: в прошлом автодорога 20 в восемь полос.
– Вот ее дом, – сказал я и показал на дом Анны на противоположной стороне дороги. – Но здесь нет поворота, нам нужно доехать до перекрестка и…