Девушка из другого племени
Шрифт:
— Ты метко стреляешь.
— Это будет наш обед.
Розу передернуло, она смотрела на тушку с отвращением, ей не приходилось видеть, как убивают и разделывают дичь.
— Роза не будет это есть.
Нодан рассмеялся, резким движением он вспорол зайцу пузо и стал выковыривать кишки и легкие. Внутренности плюхались на землю, и Роза нервно схватилась за рот, ей казалось, что ее сейчас вырвет.
— Нодан спрячет мясо под землю на ночь, а утром сам поджарит. Ведь Кохаку не умеет готовить.
***
Когда стемнело, воздух стал холодным, ледяным. Роза пыталась согреться у костра,
— Мне очень холодно, — призналась она, — можно ли добавить веток в огонь?
— Нам надо будет подкидывать дров всю ночь, не сжигай все сейчас, к утру будет еще холоднее.
Девушка со стоном вздохнула.
— Еще холоднее?
Нодан утвердительно кивнул. На его лице мелькнула улыбка, словно индейца забавляло, что Роза замерзнет тут насмерть. В отблеске костра блеснули его белые зубы. Он отложил мертвого кролика и поднес окровавленный нож ко рту. Горло Розы сдавило спазмами, когда Нодан облизнул кровавое лезвие.
— Расскажи мне что-нибудь, — произнес он, поигрывая ножом в руке, — так тебе будет теплее.
Роза невольно сжалась. Нодан хотел ее историй, а его устрашающий вид сейчас говорил только об одном: не угодишь мне – прирежу. А рядом никого: на мили лесные трущобы и пологие склоны. Роза нервно сглотнула, а индеец подсел к ней, усиливая ее тревогу.
— О чем мне рассказать? Роза так много говорила про Бостон для Кины, что, кажется, рассказала все, что знала.
Нодан положил ей руку на плечо, и она почувствовала резкий запах крови. Внутри все застыло. Холод ее более не тревожил - ее тело превратилось в неподвижную ледышку.
— Просто говори, Кохаку, — велел он голосом, требующим повиновения.
— Говорить? — Роза нервно хихикнула. Ей нужно срочно было придумать что-то приятное. Волшебное. Такое, чтобы жестокому индейцу пришлось по душе. — У тебя есть мечта?
— У Нодана? Не знаю, — он расслаблено положил ей голову на плечо: кажется, юноша пытался показать ей свою расположенность, но Роза от прикосновений чувствовала лишь ужас, растекающийся по всему телу.
— А у Розы есть, — сказала она, стараясь дышать спокойнее. Девушка стала вспоминать свои приятные наивные фантазии, которые согревали ее одинокими ночами и избавляли от страхов, когда она была ребенком. — С детства хотела, чтобы у меня был свой салун. И… — она на минуту замолкла, прислушалась к его реакции.
— Дальше, — сказал он требовательно.
— И Роза хотела, чтобы туда мог прийти любой, совершенно любой человек, и чтобы даже для черных был уголок. Хотела, чтобы люди встречались там, мирно беседовали и не думали о войнах и о плохом. Чтобы важные бизнесмены попивали виски и курили сигары, скромные леди делились впечатлениями о прочитанных романах, дети покупали бы печенья и рисовали мелками на грифельной доске. Чтобы индейцы могли продать там свежую добычу и выпить чашку чая, а чернокожие рабы могли бы поделиться советами, как лучше выполнять свою работу. И чтобы не было споров и ссор, никто бы не вспоминал о ненависти и вражде. Роза подносила бы им чай со свежеиспеченным печеньем и читала библию. А на вырученные
Нодан засопел и удивленно поднял голову, вырванный из сна.
— Конечно, но ты спи, Кохаку. Тебе отдохнуть надо…
***
Роза проснулась от громких трелей соловьев, что решили устроить соревнование на полянке. Девушка лежала рядом с тлеющим костром, от которого еще шло тепло. Со спины ее обнимал Нодан, и тело его было намного жарче, чем засыпающие угольки. Роза осторожно выбралась из его объятий, желая размяться и сходить в туалет, но отойдя на пару шагов, она почувствовала, как что-то сильно дернуло ее за поясницу – она все еще была привязана. Этот толчок разбудил Нодана, он приподнялся, удивленно смотря на девушку, которая судорожно пыталась развязаться, и вскочил на ноги.
— В туалет, — быстро объяснилась Роза, боясь вновь рассердить Нодана.
Юноша молча отвязал от себя веревку.
— Со скал не упади, — предупредил он и вернулся к костру подбросить веток.
Роза осторожно отошла к деревьям, скрылась, следя за действиями индейца. Нодан достал из-под камней спрятанного кролика и стал обжаривать приготовленные вчера куски мяса. Внезапно девушка поняла, что это ее шанс, что если она решила сбежать, то сейчас – самый лучший момент. Развернувшись, она бросилась в кусты. Она бежала сломя голову, отчаянно отталкивая ветки со своего пути. Роза даже не представляла, куда ей идти, просто хотела спуститься с гор, а там уж надеялась, что Рей или отец ее отыщут.
Ей удалось убежать на четверть мили, когда она услышала быстрые шаги за спиной. Нодан выпрыгнул из-за кустов и повалил ее на землю. Роза сильно ударилась локтем о какой-то камень, юноша придавил ее, лишая дыхания. Девушка вскрикнула от отчаяния и боли, а он обхватил ее руками, не позволяя двигаться. Нодан смотрел на нее то ли сердито, то ли обижено. Из глаз девушки хлынули слезы, а юноша внезапно лег на нее и, прижимаясь всем телом, и накрыл ее губы своим горячим ртом.
Девушка опешила, на мгновение перестала вырываться, замерла от неожиданности. Нодан же это воспринял как призыв к действиям. Он страстно сопел, целовал ее шею, щеки, уши, его ладони осторожно поглаживали ее тело, прижимая к себе все сильней. Роза чувствовала, как он нагревается, словно растопленная печь, как становится тверже и настойчивей. Вслед за смятением пришел ужас.
— Нет, не надо, — попросила она тихо и испуганно.
Он не отреагировал, возможно, даже не услышал, его руки стали снимать с нее одежду, поднимать платье.
— Нет! Не делай это снова! — отчаянно воскликнула она.
Нодан замер. Приподнялся над ней и, заглянув ей в глаза и заметив ее страх, отошел, скорее отшатнулся, словно и сам испугался. В отражении ее глаз он увидел волчью морду.
Тяжело сглотнув, он сделал несколько шагов от нее.
— Ты свободна. Можешь идти домой, — хриплым шепотом произнес он.