Девушка из другого племени
Шрифт:
— Отец будет искать меня! — сердито сказала Роза на языке индейцев своему похитителю.
— Ты говоришь на языке абенаки? — удивился тот. — Пусть ищет, — сразу добавил он, не давая девушке объясниться. Чужой язык Роза знала плохо, она с трудом понимала, что говорил страшный индеец. Когда она была девочкой, один из индейцев, что жил неподалеку, рассказывал ей сказки на своем языке, тогда-то этот странный, мелодичный язык впитался в нее так же легко, как и истории старика.
— Белому вождю это вряд ли удастся, наши воины отловят его следопытов и вздернут каждого на дереве.
— И в чём же провинилась я? — сердито воскликнула Роза на английском.
— Йенги уничтожили наш народ. И ты одна из них! — с отвращением высказал ей Нодан и запихнул девушке в рот палку, не давая больше говорить.
Розу отвели на окраину деревни и, пока она шла мимо куполообразных вигвамов, десятки глаз смотрели на нее с нескрываемой ненавистью. И мужчины, и женщины, и дети провожали ее взглядом, полным желания мести, и, хотя девушка всё еще верила в свое скорое освобождение, страх стал медленно обволакивать ее, напоминая, что индейцы – дикари, а что дикари могут сделать со своей пленницей – одному Богу известно.
Девушку привели в большой шалаш из веток - сделан он был неаккуратно, внутри пахло кислой травой, и Роза догадалась, что его использовали для хранения сена. Нодан бросил девушку на холодную землю, снял с нее обувь и связал ноги, бестактно поднимая ей юбки. А потом ушёл, оставив одну. Роза поежилась от холода. Весна лишь началась, земля была ледяной, а на ней было лишь выходное платье с короткими рукавами, бархатные туфельки теперь без дела валялись где-то у изголовья. Кроме того, ей так и не дали ни воды, ни еды, и девушка сильно хотела в туалет. Некоторое время она пыталась позвать хоть кого-то, но палка во рту не позволяла нормально говорить: она мычала, скулила, но потом сдалась.
Ночь была адской. Руки и ноги затекли, рот ныл, от жесткой палки ей растёрло губы. Роза справила малую нужду под себя и мысленно сотню раз прокляла своих похитителей. Под утро явилась незнакомая девушка с остриженными по плечи волосами, и, сурово посмотрев на пленницу, предложила воды и немного вареной кукурузы. Роза была так рада такой подачке, что благодарила индианку как спасительницу. Кроме того, незнакомка оставила в домике горшок и разожгла костер. Роза смогла, наконец, согреться. К несчастью, кроме ухода за пленницей, индианка не проявила никакой заботы или эмоций и вскоре ушла, не сказав ни слова. Она вновь связала Розе руки, но, к счастью, ужасный кляп остался валяться на земляном полу.
Когда вечером к Розе заглянул Нодан, девушку переполняло негодование. Она была уверена, что отец на подходе, и ей недолго осталось мучиться. Но, будучи пленницей, она не желала вызывать гнев похитителей. Она понимала, что если будет злить их своими словами, то либо будет казнена, как и обещал Нодан, либо продана в рабство, чего ей тоже очень не хотелось. Поэтому Роза решила молчать. Но и Нодан не проронил ни слова. Сев напротив нее, юноша раскурил трубку и стал смотреть на тлеющие угольки. Девушку это тревожило, кроме того, в глазах индейца блестели дьявольские огоньки, и поэтому, сжав губы, Роза стала про себя молиться, надеясь, что это убережет ее от беса.
— Твой отец –
— Его разум захвачен Малсумисой[5], и не будет ему покоя ни в этом мире ни в другом, — продолжал юноша.
Роза опустила глаза, стараясь не обращать на него внимания.
— Через пару недель соберется совет, и белая дочь Малсумисы будет осуждена, — сказал он после небольшой паузы.
— Отец приедет за мной, — тихо ответила девушка, скорее, чтобы взбодрить себя.
— Убийца никогда не найдет пеннакуков в Белых горах. Мы скрываемся тут с тех пор, как английские трусы лишили нас земель. Белые горы спрячут нас от чужих взоров, и ты никогда не вернешься домой.
— Отец найдет меня и убьёт вас всех! — с отчаяньем выкрикнула она.
Юноша выхватил топор из-за пояса и бросился к ней. Роза сжалась, ожидая расправы, но он просто сел рядом, и потряс томагавком у ее головы.
— Твой отец убил брата Нодана! Когда тебя казнят, Нодан снимет твой скальп и отправит Белому вождю в подарок, чтобы он помнил о своих преступлениях! — теперь он говорил на абенаки, и этот дикий язык в его устах слышался приговором.
Роза испуганно сжала губы, не желая вызывать еще большего гнева Нодана. Но этого и не требовалось. Юноша вернул кляп на место, с силой вдавил деревяшку ей в рот, а когда поднялся, несколько раз пнул Розу ногой. Было видно, что когда девушке вынесут приговор, он уже не будет сдерживаться и исполнит свою угрозу.
***
Когда Нодан покинул домик пленницы, рядом с ним появилась девушка с коротко стрижеными волосами. Она сердито посмотрела ему в глаза и чуть слышно шепнула:
— Не корми своего злого волка!
Нодан оттолкнул ее с дороги.
— А что чувствуешь ты, Вабана[6]? Я потерял брата, а ты мужа. Кто будет растить Хоке[7]?
— Хоке забрали духи, — ответила Вабана и направилась к реке.
Нодан проводил ее взглядом, чувствуя разочарование. Его гнев рассеялся и теперь он был наполнен печалью. Его племянник был болезненным мальчиком, и, похоже, отец забрал его душу с собой. Кита[8] – вождь племени скорее всего тяжело перенесет эту потерю. Осознав это, Нодан направился к самому большому вигваму в деревне. Строение было обито шкурами и корой, над домиком клубился густой дым. Значит, вождь был не один.
Нодан подошел к жилищу, раздвинул полотна входа и заглянул вовнутрь. Рядом с Китой сидела знахарка – старушка Мигуен[9]. Женщина была не так уж и стара, но все кликали ее бабушкой.
Кита кивнул юноше и позволил ему войти.
— Как поживает твоя пленница? — спросил Кита.
Нодан промолчал, он не хотел говорить об этом.
— У нас давно не было пленников, Нодан, и ты знаешь почему.
— Потому что Кита пытается дружить с йенги? — Нодан в сердцах дал вырваться своему гневу. — Что толку от твоей дружбы? Если вождь Берлина[10] передает нам соль и зерно, это не дает всем белым право покушаться на наши жизни! Ты забыл о том, что мы воины, отец, ты позволяешь чужакам воровать нашу землю и убивать наших мужчин!