Девушка из кошмаров

Блэйк Кендари

— Не волнуйся, — отвечает он. — Расскажешь ей, когда будешь готов.

— А что насчет Анны? — спрашивает Томас. — С ней было все в порядке? Ты ее тоже освободил?

Я улыбаюсь:

— Надеюсь, что это

так, — отвечаю я. — Думаю, да. Теперь с ней будет все хорошо. Она будет счастлива.

— Я рада, — произносит Кармел. — Но как же ты? С тобой будет все в порядке? — она кладет свою руку мне на колено и сжимает его, несмотря на простыню.

Я киваю. Все будет хорошо.

— А как же Орден? — спрашиваю я Гидеона. — Оттуда Джестин принесла с собой металл, чтобы выковать новый атаме. Они тебе что-нибудь рассказывали об этом?

— Они упоминали, — кивает Гидеон. — Она всегда была умной девушкой.

— Другой атаме? — переспрашивает Томас. — Им это под силу?

— Не уверен. Им кажется, что у них все получится.

— Ну, и что с того, — тяжело вздыхает Кармел, выглядя истощенной. — Означает ли это, что нам теперь придется сводить счеты с целым Орденом? Не то, чтобы я против, но все же?

— Если бы они хотели убить меня, то у них была прекрасная возможность сделать это чуть раньше, — отвечаю я. — Фактически я лежал мертвым на том полу. Они бы просто

могли оставить меня там и отказаться оказывать первую помощь.

Я перевожу взгляд на Гидеона, на что тот кивает, соглашаясь с моим мнением.

— Думаю, больше не стоит беспокоиться на их счет. Они создадут себе новый атаме. Их основной инструмент, — горько добавляю я. — А от меня они откажутся.

— Они получили то, чего так хотели, — соглашается Гидеон. — А теперь, кажется, уже ушли. Мы единственные, кто остался еще здесь. Орден покинул это место, как только Джестин окрепла.

Я замечаю отношение Гидеона к Ордену, как будто бы он не является их членом. Это хорошо. Он откидывается назад в кресле и складывает руки на груди.

— Тесей, вероятно, теперь ты свободен.

Я улыбаюсь, вспоминая последние мгновения, проведенные с Анной. Как она поцеловала меня, а я почувствовал едва сдерживающую улыбку на ее лице, и как губы ее оказались невероятно теплыми.

Томас с Кармел стоят у кровати, осматривая меня всего в синяках и шею в шрамах. Возможно, откуда-то сверху на меня тоже смотрит отец. Возможно, пока облезшая черная кошка его царапает. Моя улыбка становится шире.

Я свободен.