Девушка из ниоткуда 3
Шрифт:
Первая линия щитов была прорвана почти сразу. За ней вторая и третья. Но… дальше перед атакующими вставали все новые и новые ряды. Казалось им не будет конца… Атака стала выдыхаться, увязнув в этих бесконечных рядах. Наступление амазонок остановилось, началась рубка. Кто кого…
Эллес и Катя не сразу вступили в бой. После смешивания строя из-за фланговой атаки греков, они оказались довольно далеко от фронта. И теперь вместе с общей массой нетерпеливо ждали своей очереди. Фронт понемногу приближался. Уже скоро…
Энтайла стояла рядом,
— Клянусь Аринной, это будет веселый день!
Но на самом деле веселого было мало. Бой явно начинал складываться не в пользу воительниц. Они совершенно не уступали грекам в росте и силе. А уж в ярости и отваге намного превосходили. Амазонки дрались словно фурии. Бесстрашно бросались на копья и мечи и даже смертельно раненные продолжали биться, пока держали ноги. В бою с азиатскими племенами этого было достаточно для победы.
Но на этот раз они встретили нечто иное. Продвинутая военная машина. Греки это не азиатские варвары. Они знали как надо воевать. Они знали что такое СТРОЙ и как использовать его преимущество. Они были с щитами, они были в доспехах, и их было больше.
Амазонки несли огромные потери. Хотя грекам тоже доставалось немало, но общее соотношение потерь было не менее чем один к трем. Сотня за сотней падали воительницы под ударами мечей и копий. Но их это совершенно не пугало. Все новые и новые ряды вступали в сражение…
Эллес подняла меч. Бой шел уже в паре метров от нее. Еще минута и… Она оглянулась на Катю. Та стояла рядом. Одной рукой сжимая топор, а другой копье. В ее глазах не было страха. Она собиралась биться, зная о грядущем разгроме. Биться несмотря ни на что… Единственное, что могла сделать Эллес, дабы хоть как-то уберечь сестренку — попросила ее не лезть в первый ряд и быть за спиной для "подстраховки".
— А-а-а-а!…
Раздались крики. Справа из леса выбежала новая толпа греков. Это был засадный полк. Они обошли поле брани и ударили во фланг амазонкам. Вот теперь стало совсем плохо. Каллидора, растрепанная и усталая, руководила битвой, не обращая внимания на торчащую в бедре стрелу. Она взмахнула рукой в направлении беды.
— Энтайла! Твой черед!
— Я давно жажду этого!
Огромная валькирия подняла меч и громовым криком призвала всех идти с ней. Затем вместе с пятью сотнями амазонок бросилась навстречу атакующим.
— Вперед, сестры!
Эллес бежала рядом с ней. Строй греков приближался с каждым мигом. Вот сейчас это свершится… В последний момент перед ней возникла стена круглых щитов. Слева раздался безумный рев Энтайлы. Эллес отозвалась таким же диким криком и с разбега прыгнула на щит, ударив по нему обеими ногами…
Натиск оказался таким мощным, что строй греков рассыпался. Амазонки прорвали их ряды и глубоко вклинились внутрь. Фаланга была сделала на скорую руку, неаккуратно. И потому не смогла противостоять атаке.
А главное — это конечно Энтайла. Огромная фурия
Греки дрогнули и попятились. Их лица были скрыты шлемами, под которыми не видна паника. Но они медленно отступали, сплачивая потрепанные ряды. По рядам амазонок пронесся победный клич.
— Виктэ! Виктэ!
Энтайла победно вскинула руки. — Виктэ!
И в этот момент в нее полетели дротики. Один… второй… третий… Великанша отшатнулась, хотела закрыться руками, но не успела. Один из дротиков вонзился ей в сердце…
Она скривилась от боли, затем стала медленно оседать. Повалилась на бок. Ее соратницы замерли пораженные, не веря своим глазам. Затем бросились к поверженной предводительнице. Греки стояли недвижно, из их рядов не было слышно злорадных криков. Только что пал великий воин, достойный безмерного уважения.
Эллес обняла свою подругу за шею и приподняла. Глаза Энтайлы уже тускнели. Из последних сил она разжала губы и прошептала:
— Не так… Всё не так…
Вдруг как-то по-детски улыбнулась и затихла…
Эллес ощутила, что мозг накрывает пеленой безумия. Словно что-то дремавшее глубоко внутри вдруг вырвалось наружу. Что-то первобытное, полузвериное. Из каких-то давних времен, давно забытых веков.
Она запрокинула голову к небу и закричала в яростном исступлении. Затем вскочила на ноги и с ревом бросилась на врагов. Вслед за ней ринулись ее соратницы, подруги, сестры…
Бой был проигран. Задавленные численным превосходством, амазонки отступили к реке. Их осталось мало, всего сотни четыре. Остальные полегли в сражении. Погибла царица Каллидора и ее дочь Диянира. И еще около пяти с половиной тысяч воительниц. Греки, сами потерявшие больше двух тысяч воинов, не щадили никого и добивали раненых без жалости.
Выставив вперед оружие, амазонки угрюмо смотрели на ряды греков. Они не просили и не ждали пощады, ибо никогда не давали ее сами. Побежденный должен умереть — по такому принципу они жили всегда. Искать спасения в реке не было смысла. Но том берегу расположилась тысяча лучников. Греки заранее подготовились, чтобы отрезать пути отхода. Ну что же, значит это судьба…
Вдруг ряды щитов расступились и вперед вышел человек. Судя по богатому облачению — один из греческих военачальников.
— Слушайте меня вы, дочери Аида и гиены! Я — Каллиферн, верховный стратег города Милета. Я предлагаю вам жизнь. Если вы сложите оружие и сдадитесь, то останетесь жить, Если нет, то клянусь Зевсом, вы все отправитесь в подземное царство к своему отцу!
По толпе амазонок прокатился негодующий гул. Для них смерть в бою была почетной, а сдаться — величайший позор. Женщины потрясали оружием и осыпали бранью парламентера. Тот пожал плечами.