Девушка из офиса
Шрифт:
– Свобода? Равенство? Братство?
«Вы банкрот» – вот, что я слышу, и тут же успеваю смахнуть подступающую слезу
– Значит, это все? – спрашиваю у него, но на самом деле, у себя.
– Если это то, чего ты хочешь…
– Это то, чего ты хочешь, – я говорю то, что должна сказать, чтобы не растерять остатки гордости, и делаю два шага назад.
Он ставит мою сумку на землю перед собой, и медленно, спиной вперед, двигается к машине, все еще глядя на меня. Так отходят от террориста, когда боятся, что тот выстрелит ему в спину. Я вытираю еще одну скатившуюся слезу и смотрю на него в упор. Наконец, он садится в машину, и она плавно трогается. Артем все еще смотрит на меня через окно. Наверное, ждет, что я одумаюсь и побегу за ним, но я не двигаюсь.
Мы с Артемом не поедем в отпуск в итальянский городок Форте-дей-Марми, я не надену голубое платье в полоску и белую шляпу с полями, а он не наденет белое поло и голубые шорты для гольфа, и мы не будем прогуливаться вдоль пляжа, взявшись за руки и посмеиваясь над туристами. Мы не пойдем ужинать в ресторан «Принчипе ди Пьемонто», одетые в роскошные вечерние туалеты, и не будем пить просекко на пляже, подставляя лица мягким солнечным лучам. Ничего этого не будет. Никогда.
Я простою так еще минут пятнадцать, а остальные два часа просижу на лавочке у подъезда. Родители ничего у меня не спросят, потому что и так все поймут. Бутылка виски отправится в сервант до Нового года, а я отправлюсь в свою постель и еще две недели буду плакать каждый день, горюя по собственным несбывшимся планам.
8 Грустный праздник
За обедом в офисной столовке Маринка пристает с празднованием моего дня рождения, расходы на которое я не бюджетировала, а деньги, подаренные родителями, я собиралась положить на кредитную карту, хоть немного перекрыть долг за сумку. Тратиться на то, чтобы подруги напились за мой счет – это совершенно нерациональное распределение ресурсов. Но зная целеустремленность Марины, понимаю, что праздновать все-таки придется. Тем более, она уже нашла место и привела целых три аргумента в пользу праздника. Во-первых, вечеринка развеет мою тоску после расставания с Артемом. Во-вторых, предоставит возможность познакомиться с кем-то новым. И в-третьих:
– Мы с Кариной подарим тебе деньги, и всем остальным скажем. Вот увидишь, ты еще в плюсе останешься!
Я неохотно соглашаюсь и обещаю Марине забронировать столик в том «самом модном прямо сейчас» клубе, который она выбрала.
Вернувшись в офис, я плюхаюсь в кресло, открываю эксель и формирую список гостей: Марина и Карина идут по умолчанию. Дальше – Саша Гарелкина. Гарелкина – человек полезный, работает секретарем руководителя всего нашего подразделения, Дмитрия Анатольевича Смирнова, большого, между прочим, человека. Большого не только по своей значимости в организации, но и по собственным габаритам. Как любая секретарша, Гарелкина в курсе всех карьерных перипетий, корпоративных интриг и кухонных сплетен. Нужную информацию можно сообщать ей в доверительной беседе и быть уверенной, что она передаст куда следует, еще и приукрасит в лучшем виде. От нее же можно узнавать важные новости, например, кому из наших офисных страшил посчастливилось в ближайшее время собраться в декрет, а значит, освободить теплое насиженное местечко. И хоть трудится она за зарплату секретарши, но в отличие от одежды нашей Каринки, наряды Гарелкиной всегда украшены логотипами знаменитых модных домов. Я не знаю, как ей это удается, но знаю, что ходить с ней в дорогие клубы – значит привлекать премиальных мужиков. Дорогие бренды на девушках – признак крупной добычи. Премиальным мужикам неинтересно охотиться на куропаток в шмотках из масс-маркета, готовых отдаться за пару лонг-айлендов, им подавай благородную дичь.
Так, на чем я остановилась? Мой лист экселя заполнился тремя строками: Марина, Карина, Саша Гарелкина. Еще Катя. Катя – моя университетская подруга, мажорная дочь богатых родителей, которая, кто бы сомневался, почти сразу после университета сделала отличную партию с сыном компаньона своего отца. Она тоже человек нужный – в окружении ее мужа много достойных кандидатов для воплощения Плана.
– Я говорю, у тебя заполнены данные в квартальном отчете по твоей части?
Обнаруживаю
– Ты где-то в своих мыслях витаешь! – констатирует Машка очевидный факт.
Просто у меня, помимо служения родной Корпорации, есть еще личная жизнь, в отличие от некоторых, злорадно думаю я, но вслух бессовестно вру:
– Да, что-то задумалась над отчетом…
– Над отчетом для дэшбордов? – переспрашивает Маша.
– Именно, – подтверждаю я.
– Вот я как раз открыла его, а там твои данные не заполнены. А я графики из «Клика» хочу по ним сверить. Ты когда сделаешь? – Маша выжидающе смотрит на меня не тронутыми тушью, широко распахнутыми коровьими глазами.
– Прямо сейчас и заполню! Как раз думала, как быстрее все сделать, – я хмурю брови, стараясь придать своему лицу озадаченный вид.
– А что там думать? Ты их из SAP просто должна выгрузить, как обычно…
Эта колхозница, вылезшая из сеновала, начинает меня конкретно бесить.
– Я все же предпочитаю думать, а не просто выгружать, – огрызаюсь я, но натягиваю улыбку, про себя говоря: сядь на место, буренка, здесь тебе не пастбище.
Я совсем забыла про долбаный отчет. Хорошо, хоть Машка напомнила, а то бы могло и от Нади влететь, если бы незаполненные данные обнаружила она, а не Машка. Кстати, о Машке, надо бы ее тоже пригласить. Все-таки периодически она прикрывает меня по работе. Иногда на нее можно слить часть своих обязанностей, у нее все-равно нет никакой личной жизни. А если не похудеет, то и не будет, предсказываю я.
Вот только, как я приглашу этот непричесанный колхоз куда-то вместе с расфуфыренной Гарелкиной и рафинированной Катей? Собирать их в одном месте – как надеть свадебное платье с гриндерсами. Кто-то скажет, экстравагантно, но я считаю – рискованно и нелепо. Решаю сходить с Машкой отдельно в какое-нибудь не слишком дорогое место. Для конспирации можно пригласить еще Марину. Сохраняю и закрываю файл со списком гостей и открываю файл с отчетом, но тут же вспоминаю, что нужно бронировать столик в клубе прямо сейчас. Московская клубная культура диктует свои правила, и правила эти говорят о том, что столы на субботу разбирают уже в понедельник. Выбегаю в коридор, чтобы не слышали коллеги, для вида хватаю пару листов со стола, как будто иду на деловую встречу. Звоню в бар. Плохая новость в том, что завтра нужно привезти депозит, но хорошая – его могут снять с кредитки. С моей выжатой насухо кредитки, грустно думаю я.
Надя вернулась со встречи, и коллеги больше не обсуждают киноафишу, притихли за своими мониторами. Хочу написать Кате, пригласить на вечеринку, у нее бурная светская жизнь и, подобно московским клубам, ее нужно бронировать минимум за неделю, как вдруг слышу недовольный Надин голос:
– Квартальный отчет не заполнен, ну! Коллеги!
Да, я опять про него забыла, но Надя могла бы и не причитать.
Она выходит из своего кабинета, одетая в брючный костюм молочного цвета и черные туфли со сверкающей вырви-глаз пряжкой Manolo Blahnik. Кто-то вышивает крестиком, а Надя Герк – выпендривается перед подчиненными. Кудрявые непослушные пряди обрамляют лицо объемной шапкой, отчего нос даже не кажется таким длинным. Она стоит посреди комнаты, заложив руки в карманы брюк.
– Ну что, коллеги, кто у нас самое слабое звено? – она, конечно, и так знает, кто, но зачем-то решила поиграть в Машу Киселеву.
– Надя, мне прям еще две секундочки, и все будет готово! – тараторю я и судорожно невпопад щелкаю правой кнопкой мыши.
– Проблемы какие-то в этот раз? – Надя картинно закатывает глаза, как будто что-то вспоминает, – Ах нет, в прошлый раз они тоже были, не так ли? – спрашивает она, скрещивая руки на груди.
– В прошлый раз… – я пытаюсь вспомнить, что было в прошлый раз. Тогда я тоже соврала, что файл не сохранился, хотя банально забыла. Как, впрочем, и сейчас. – Да, небольшие технические проблемы, – подтверждаю я, в надежде, что отговорка сработает и теперь.