Девушка из песни
Шрифт:
Между нами повисло напряженное молчание, и Вайолет испуганно уставилась на меня, боясь, что я вот-вот разрушу нашу дружбу. Нарушу нашу клятву на крови.
Я играл желваками в борьбе с собой, как вдруг снизу, словно извержение, раздались громкие крики – один низкий, другой более высокий. Как всегда, это выбило Вайолет из колеи, омрачило ее радость. Она оторвала от меня взгляд и уставилась в пол, затем вздрогнула, так как снизу донесся звук бьющегося стекла. По лестнице загрохотали шаги. Мы оба замерли, когда голоса
– Нет, Линн, ты не сделаешь этого, – закричал отец. – Не поступай так с ней.
– Не указывай мне, что делать, – выплюнула мама. – Это касается нас всех.
Я инстинктивно встал перед Вайолет, когда распахнулась дверь и в проеме появились родители. При виде меня мама Вайолет резко остановилась. Она пригладила выбившуюся из-за спешки прядь темных волос и выпрямила спину. Отец Ви был крепко сбитым мужчиной, во времена колледжа он играл в футбол. В помятой рубашке с расстегнутым воротом, он и выглядел как бывший полузащитник. У них обоих был измученный вид.
– Что ты здесь делаешь так поздно? – требовательно спросила Линн Макнамара.
– Линн… – Винс закатил глаза и устало улыбнулся мне.
– Привет, Миллер.
Я кивнул.
– Здрасти.
Линн смерила дочь тяжелым взглядом.
– Уже почти одиннадцать. Тебе завтра в школу.
– Я знаю, мам…
– И вот честно, Миллер, у нас открыта входная дверь. Мне даже думать не хочется, насколько все плохо с моей шпалерой.
– Ты уже много лет ничего там не сажала, – заметила Вайолет.
– Конечно, нет, – ответила Линн. – Зачем, если каждый вечер там будут все вытаптывать? – Она повернулась ко мне. – Ведь каждый вечер, молодой человек? Что ты делаешь в спальне моей дочери?
Вайолет покраснела.
– Мама. Я тебе миллион раз говорила, Миллер – просто друг. Мой лучший друг. – Она умоляюще посмотрела на меня. – Разве не так?
Сердце дрогнуло, и я скорее почувствовал, как кивнул. Горло сдавило.
– Ага. Верно.
Взгляд Вайолет благодарно смягчился, но потом снова стал жестким, когда она повернулась к родителям.
– И вообще, что вы здесь делаете? Вы не можете вот так врываться.
– Прости, милая, – произнес Винс, хмуро глядя на жену. – Ты абсолютно права.
Линн фыркнула, но уже спокойнее.
– Обсудим это утром. – Ее взгляд метнулся ко мне. – Все обсудим.
Она вылетела из комнаты, а Винс последовал за ней, вымученно улыбнувшись.
– Не сиди долго, Ви. Спокойной ночи, Миллер.
Дверь захлопнулась, и Ви тут же сникла. Я обнял ее, прижал к себе.
– Прости, – прошептала она мне в грудь. – Боже, это так унизительно.
– Все в порядке, Ви.
– Раньше все было по-другому. Мы сидели за общим столом и смеялись. Разговаривали. Они так любили друг друга. Однажды мама сказала мне, как ей повезло, что она вышла замуж за своего лучшего друга. Мы были
Я вздохнул, мне стоило попытаться. Осторожно.
– Не все пары заканчивают так, как твои родители.
«Я не позволю этому случиться с нами. Никогда».
Она крепче обняла меня и подняла залитое слезами лицо.
– Скажи мне правду, Миллер. Мы… в порядке?
Храбрый тон не мог скрыть страх в ее глазах. Мучительная истина заключалась в том, что она нуждалась во мне как в друге. Уже несколько лет ее семья разваливалась на глазах, заставляя Вайолет хвататься за любую константу в собственной жизни.
Например, нашу дружбу. Пусть это и разрывает мне сердце в клочья.
Я с трудом сглотнул. Подавил все слова, которые пришел ей высказать и спеть. Мне даже удалось слабо улыбнуться. Ради нее.
– Да, конечно, у нас все хорошо. Я уже говорил. Ничего страшного. – Я закинул рюкзак на плечо. – Мне нужно идти.
Вайолет не протестовала, и это было еще хуже.
В ее собственной улыбке сквозила неуверенность и надежда. Она вытерла слезы.
– Увидимся завтра в школе. Первый день выпускного года. Думаю, он будет самый лучший.
– Ага, – отозвался я, поднимая футляр с гитарой и направляясь к окну. – До встречи, Ви.
– Миллер?
– Что?
– Спасибо.
Ее глаза сияли и были полны благодарности. Боже, как она прекрасна в своих пижамных шортах и футболке! Спортивное тело благодаря футболу, но с соблазнительными изгибами, мудрый взгляд, а улыбка… Улыбка могла в мгновение ока пробить защиту любого парня и поставить его на колени. Обнаженного, уязвимого и изнывающего от желания…
Я улыбнулся, чувствуя в сердце нож.
– Пожалуйста.
На обратном пути в автобусе казалось темнее. Салон опустел, а пустынные улицы за окном погрузились в черноту ночи. Гитара тяжелой ношей лежала на коленях. Тысячи неслышных нот рвались наружу.
«Она не настолько тебя любит. Смирись с этим».
Я собрал осколки своей гордости и заделал трещины в сердце. Урок усвоен: любить кого-то недостаточно, чтобы удержать его. Не сработало ни с отцом. Ни с Вайолет.
Не знаю, почему я все время ждал чего-то другого.
2
Я вышел из автобуса в нескольких кварталах от дома, возле скал, смотревших на океан, и чуть не споткнулся, спускаясь по ступенькам. Земля качнулась под ногами, а руки задрожали. Автобус зашипел и с грохотом умчался в ночь, а в этот момент засигналили мои часы. Я уставился на цифры. 69 и падает.
– Черт.
Я тяжело опустился на бордюр и порылся в рюкзаке в поисках глюкозных жевательных конфет, которые мне прописал врач. Апельсиновый сок действовал быстрее, но я не собирался терпеть два квартала до дома, а с собой взять по глупости забыл.