Девушка, кошка и дракон
Шрифт:
— Думаю, если сейчас пойти к родителям и рассказать о том, что ты знаешь о своем диагнозе, это никому не принесет пользы, — добавила Ми.
Я мысленно прикинул последствия операции по смене пола в таком ключе, вспомнил, что к восемнадцати годам мне уже нужно будет активно помогать жене, а не валяться в больнице, и решил, что результаты действительно не стоят потери данного мне шанса.
— Отказываться от возможности писать стоя неохота, но вы правы. Давайте посмотрим, что у нас получилось вчера.
— Вот смотри, — ткнула Рей лапкой в мои записи, — «стена мечей» и «смерть» — никаких контактов с собой прежним и Оксаной до твоей смерти. Потом у тебя будет, «круг» и «монета», то есть год, на то, чтобы помочь семье наладить быт. И
— Примерно так я и думал.
— Потом «переход», — продолжила Рей. — Тут я не уверена, но будем исходить из того, что ты умрешь. Теперь цепочки. Оксане нужна будет поддержка после твоего повторного ухода. Наилучший вариант — вот этот: встреча с хорошим мужчиной и повторное замужество. Если реализуется он, то в дальнейшем у них с Иваном особых проблем не будет, а если что и случится, то будет кому помочь.
Я пробежался взглядом по своим записям и зарисовкам, оценивая то, как их интерпретировала Рей и вздохнул. Перспектива повторной смерти меня не радовала, но, с другой стороны, у меня в запасе шесть лет до встречи с женой и потом год с ней. Лучше, чем просто умереть и уйти на перерождение с полной потерей памяти.
— Теперь бы понять, почему я оказался в такой ситуации — женское тело с мужской начинкой?
— Сложно сказать однозначно, — на этот раз мне ответила Ми. — Можно предположить, что твой ритуал и просьба девочки были услышаны Госпожой одновременно, как бы странно это ни звучало. Возможно, когда душа девочки уходила на перерождение, Госпожа могла поспособствовать выполнению ее просьбы, чтобы с полным правом использовать освободившееся тело для помощи тебе. И я не уверена, что из тех областей эфира можно разглядеть такой дефект — тело ведь только выглядит как женское, а энергетика мужская. Но мне кажется, что это не все. «Круг» здесь означает не только год, но и «Время для обучения перед посвящением». Это и указание на конкретный срок, данный, чтоб уладить все дела, и намек на необходимость серьезной подготовки к чему-то. Скорее всего, полностью весь замысел мы не узнаем, но придется исходить из того, что на твою следующую жизнь, у Госпожи есть планы. И аванс за возможную работу мы все уже получили.
— Всего год на устройство личной жизни жены и ребенка. Да еще и сделать так, чтобы Оксана не просто пережила все, но еще и решилась второй раз выйти замуж. Это будет трудно, особенно для семнадцатилетней девушки.
— У тебя есть шесть лет на подготовку, — сказала Рей.
— И за это время мне нужно будет наработать практику, а значит магия не только для себя и по мелочи. Придется работать с другими людьми. Еще нужно будет умудриться заработать денег, и сумма должна быть довольно солидной, поэтому начинать нужно уже сейчас. А мне нет еще и четырнадцати, то есть заработок должен быть такой, чтобы и на возраст никто не смотрел, и внимания я лишнего не привлекал. Даже не знаю, что и предположить? Предлагаю пока оставить эту тему и решить, что делаем с учебой.
— А что с ней делать? — пожала плечами Рей. — Как решили, так и поступим. Будешь учиться не спеша, а свободное время тратить на поиск денег и развитие себя любимой. Ну разве что, стоит после девятого класса пойти в колледж. К восемнадцати годам получишь диплом с профессией и сможешь уйти в свободное плавание на полном основании. От попыток выдать тебя замуж сможешь отвертеться знанием диагноза, а больше надавить на тебя нечем. Да и отец твой вряд ли будет против.
— Хм. Колледж — это еще и общежитие. Если получится туда устроиться, то от родительского контроля я избавлюсь еще раньше. Значит сейчас осваиваемся, лечимся и ищем способы заработать. Кстати, мне же еще нужно будет свое появление перед женой залегендировать. Ладно об этом тоже позже подумаем.
— Тебе бы все позже да позже. Эх, и где мои иглы? — завелась Рей.
Спор прервала Елена, тихо приоткрывшая дверь и заглянувшая в комнату. Увидев меня за компьютером, она вошла.
— Как ты, Саша?
—
— Тогда спускайся, будем обедать.
— А папа придет?
— Да, а что?
— Попроси его, пожалуйста, не уходить сразу. Хочу у вас обоих спросить про школу.
— Ты что-то вспомнила?
— Не уверена. Я полистала учебники и тетради. Почти все, что в них написано, я помню, но одноклассников и саму школу, вспомнить не могу. А каникулы скоро закончатся.
Елена по моей просьбе задержала Виктора после обеда, и я принялся задавать вопросы, суть которых сводилась к тому, когда и как я буду ходить в школу. Ведь с одной стороны, я вроде помню, что именно там изучалось, а с другой — не помню с кем и как учился. И непонятно как отреагируют одноклассники на мою амнезию. Общаться с детьми, которые вроде меня знают, а я их нет, совершенно не хотелось.
Как оказалось, ходила Саша, точнее, ее возила Елена, вовсе не в ближайшую школу, а в соседний район в гимназию. Девочки, чьи телефоны были записаны в мобильном, оказались не подругами, а скорее приятельницами. В итоге решили съездить в гимназию пока не закончились каникулы, и в случае чего, оформить перевод в обычную школу, расположенную в полукилометре от дома. Добраться до нее можно было пешком, достаточно перейти через дорогу и пройти через городской парк, а это был дополнительный повод избавиться от лишней опеки родителей.
Следующие четыре дня прошли спокойно. По настоянию Рей дважды в день приходилось делать несложные упражнения на координацию и комплекс для развития и укрепления энергетики. С каждым днем я лучше чувствовал тело и наконец перестал впадать в ступор при походах в туалет и ванную. Постепенно осваивался и с женской одеждой. В этом немало помогли найденные в Интернете статьи и видео с советами по выбору этой самой одежды. Из дневника и записей со странички ВКонтакте узнал некоторые привычки и манеры общения Саши, а их успешная демонстрация уверила Елену и Виктора, что память их дочери, пусть и медленно, но восстанавливается. По крайней мере, подозрительных взглядов со стороны Елены стало гораздо меньше.
Поездка в гимназию принесла несколько неожиданные результаты. Перевести меня в другую школу предложил сам директор. Узнав о моей амнезии, этот... нехороший человек сразу заявил, что выяснять, сколько я забыл из изученного, и заниматься со мной дополнительно, никто не будет. По крайней мере, за просто так и в середине учебного года. Заодно добавил, что с одноклассниками у меня тоже, скорее всего, будут проблемы, как минимум насмешек мне не избежать.
— И зачем вы только меня сюда отдали? — пробурчал я, когда мы выходили из здания. — Тут дети могут начать издеваться над заболевшим одноклассником, а директор лучше исключит ученика, чем сделает лишнее телодвижение. Наверное, хорошо, что я не помню эту школу.
— Это хорошая школа, — ответила Елена, затем, задумавшись, добавила: — Хотя я теперь в этом не уверена.
— Поедем другую смотреть? — спросил я.
— Да. Лучше постараться оформить все сегодня. Ты как себя чувствуешь? Выдержишь еще поездку, или лучше домой?
— Выдержу, конечно.
Другая школа ничем особо не выделялась — типовое, построенное еще в советское время, здание. Кабинет директора мы нашли быстро. Несмотря на каникулы, директор, точнее, директриса, была на месте — пила чай и нашему появлению не сильно обрадовалась. Узнав, что я учился в гимназии, она поинтересовалась причиной неожиданного перевода. Елена просто протянула ей заключение, в котором был указан диагноз. Просмотрев его, директриса с подозрением спросила, какие ограничения по здоровью у меня есть и не нужна ли мне особая программа обучения. Услышав, что кроме освобождения на месяц от физкультуры, мне ничего не требуется, она расслабилась. Через пять минут она подписала приказ о зачислении меня в 6 «А» и порекомендовала дня за два-три до окончания каникул зайти к классному руководителю и в школьную библиотеку за учебниками.