Девушка, которая застряла в паутине

Ларссон Стиг

– Уверен, что так и есть, – сказал Микаэль.

Пальмгрен отпил еще глоток коньяку.

– Как я сказал, нельзя недооценивать тот период в их жизни. Сестры пребывали в состоянии полномасштабной войны, и, вероятно, обе сознавали, что дело идет к взрыву. Думаю даже, что они к нему готовились.

– Но по-разному.

– О, да. Лисбет очень быстро соображала, и у нее в голове непрерывно возникали новые дьявольские планы и стратегии. Но она действовала в одиночку. Камилла острым умом не отличалась – в традиционном смысле. Она не блистала способностями к учебе и не понимала абстрактных рассуждений. Но она умела манипулировать. Умела, как никто другой, привязывать к себе людей и использовать их, и поэтому, в отличие от Лисбет, никогда не оказывалась в одиночестве. У нее всегда имелись люди, выполнявшие ее поручения. Если Камилла обнаруживала,

что Лисбет хорошо разбирается в чем-нибудь, что может представлять для нее опасность, она никогда не пыталась разобраться в этом сама – по той простой причине, что знала: в конкуренции с сестрой у нее не будет ни малейшего шанса.

– Что же она делала?

– Вместо этого она находила человека, а еще лучше нескольких, понимавших дело, что бы там ни было, и давала сдачи с их помощью. У нее всегда имелись подручные, приятели, готовые ради нее на что угодно… Но извини, я забежал вперед.

– Да, что случилось с компьютером Залаченко?

– Лисбет, как я сказал, не хватало стимулов. Кроме того, она плохо спала. Лежа по ночам без сна, девочка волновалась за мать. После изнасилований у Агнеты бывали тяжелые кровотечения, но к врачу она не шла – вероятно, стыдилась – и временами погружалась в глубокие депрессии. Временами она была не в силах ходить на работу или заботиться о дочерях, и Камилла презирала ее еще больше. Она говорила, что мать – слабачка. А в ее мире, как я сказал, быть слабаком считалось самым худшим. Лисбет, напротив…

– Да?

– Видела человека, которого любила, единственного, кого вообще любила, видела ужасную несправедливость и думала об этом по ночам. Конечно, она была всего лишь ребенком. Но все больше убеждалась в том, что является единственным человеком на свете, способным защитить мать от того, чтобы ее забили до смерти. Она думала об этом и о многом другом и под конец встала, разумеется осторожно, чтобы не разбудить Камиллу. Может, она собиралась взять что-нибудь почитать; может, просто не выдержала своих собственных мыслей… Неважно. Главное, что ее взгляд упал на стоявший на окне компьютер.

В то время она едва знала, как его включают. Но, конечно, вычислила, ощутив в теле дрожь. Компьютер, казалось, шептал ей: «Разгадай мои тайны». Впрочем, естественно, далеко она не продвинулась – поначалу. Требовался пароль, и она раз за разом пыталась нащупать его. Отец называл себя Зала; Лисбет попробовала и это, и Зала666, и похожие комбинации, и всякие разные варианты. Но ничего не получалось, и думаю, так прошло ночи две или три; а если она где и спала, то в школе за партой или дома после уроков.

И вот однажды ночью Лисбет вспомнила фразу, которую отец написал по-немецки на маленькой бумажке на кухне: Was mich nicht umbringt, macht mich st"arker [70] . В то время это для нее ничего не значило. Однако она поняла, что для отца фраза важна, и поэтому попробовала использовать ее. Но опять ничего не вышло – там было слишком много букв. Тогда она испробовала фамилию Ницше, автора этой цитаты, – и внезапно попала внутрь. И перед нею открылся совершенно новый, таинственный мир. Впоследствии она будет описывать это как миг, навсегда ее изменивший. Сокрушив возведенную перед ней преграду, она выросла и получила возможность изучать то, что предполагалось держать в тайне. Но тем не менее…

70

То, что не убивает меня, делает меня сильнее (нем.).

– Да?

– Поначалу она ничего не поняла. Все оказалось по-русски: разные русские словосочетания и кое-какие цифры. Предполагаю, что это были описания доходов Залаченко от торговли людьми. Правда, я и по сей день не знаю, как много Лисбет поняла тогда и что разузнала позднее. Но она достаточно разобралась, чтобы осознать, что Залаченко причиняет вред не только ее матери. Он разрушал жизни других женщин тоже, и это, разумеется, привело ее в ярость, в каком-то смысле сформировало ту Лисбет, которую мы знаем сегодня, – Лисбет, ненавидящую мужчин, которые…

– …ненавидят женщин [71] .

– Именно. Однако это сделало ее сильнее, и она поняла, что пути назад больше нет. Она сознавала, что должна остановить

отца, и поэтому продолжала исследования на других компьютерах, в частности, в школе. Лисбет прокрадывалась в учительскую и несколько раз даже притворялась, будто остается ночевать у кого-то из друзей, которых не имела, а сама проникала ночью в школу и до рассвета сидела за компьютерами. Она начала учиться хакерству и программированию, и я предполагаю, что получилось так, как бывает, когда другие дети-вундеркинды находят своё. Ее словно околдовали. Она чувствовала, что рождена для этого, и многие, с кем у нее завязалось общение в цифровом мире, начали принимать участие в ее судьбе, точно так же, как старшее поколение всегда бросается на молодые таланты с целью либо поддержать, либо подавить. Лисбет встречала много сопротивления и глупой болтовни; многих возмущало то, что она все делает шиворот-навыворот или попросту новым способом. Однако были и такие, кто восхищался ею, и у нее появились друзья – в частности, этот Чума. Своих первых настоящих друзей она обрела через компьютеры и, главное, впервые в жизни почувствовала себя свободной. В киберпространстве она летела вперед в точности как Оса. Ее там ничто не связывало.

71

Шведское название первого тома трилогии С. Ларссона – «Мужчины, которые ненавидят женщин».

– А Камилла понимала, какой умной стала ее сестра?

– По крайней мере, догадывалась; точно я не знаю, а строить предположения мне бы не хотелось. Но иногда я представляю себе Камиллу именно как черную сторону Лисбет, как ее тень.

– The bad twin [72] .

– Нечто подобное. Я не люблю называть людей злыми, особенно молодых женщин. Тем не менее часто думаю о ней именно так. Но мне так и не хватило сил углубиться в это дело – во всяком случае, всерьез, – и если хочешь сам покопаться в нем, рекомендую тебе обратиться к Маргарете Дальгрен, приемной матери Камиллы после катастроф, произошедших на Лундагатан. Маргарета теперь живет в Стокгольме, кажется в Сольне. Она вдова, и жизнь у нее сложилась очень трагично.

72

Двойник (англ. букв. злой близнец). Точнее он называется evil twin, а в России более распространен немецкий термин «доппельгангер» (Doppelg"anger); в литературе эпохи романтизма это двойник человека, появляющийся как темная сторона его личности или как антитеза ангелу-хранителю.

– В каком смысле?

– Это, конечно, тоже интересно. Ее муж Челль, работавший компьютерным программистом в компании «Эрикссон», повесился непосредственно перед отъездом Камиллы. Годом позже их девятнадцатилетняя дочь покончила с собой, спрыгнув с финского парома – по крайней мере, к такому выводу пришло следствие. У девушки имелись личные проблемы, она чувствовала себя некрасивой и слишком толстой. Но Маргарета в это так до конца и не поверила и одно время даже пользовалась услугами частного детектива. Она полностью зациклена на Камилле, и, честно говоря, мне никогда не хватало сил ее выносить. Я этого немного стыжусь. Маргарета связалась со мной сразу после того, как ты опубликовал свой материал о Залаченко, а меня тогда только что выписали из реабилитационного центра. Я был совершенно измотан, и морально, и физически, а Маргарета заговаривала меня почти до смерти. Она была просто одержима. Стоило мне только увидеть ее номер на дисплее, как на меня наваливалась усталость, и я потратил довольно много времени, чтобы отделаться от нее. Но сейчас, думая об этом, я все больше понимаю ее. Полагаю, она будет рада поговорить с тобой, Микаэль.

– У вас есть ее данные?

– Я тебе их принесу… Погоди немного. Значит, ты уверен, что Лисбет и мальчик находятся в надежном месте?

– Да, – ответил Микаэль.

«По крайней мере, я на это надеюсь», – подумал он, встал и обнял Хольгера.

На площади Лильехольмсторгет Блумквиста снова обдало штормовым ветром, он поплотнее запахнул пальто и задумался о Камилле и Лисбет, и почему-то еще об Андрее Зандере. Микаэль решил позвонить ему и узнать, как идут дела с историей об исчезнувшем продавце произведений искусства. Но дозвониться до Андрея не смог.