Девушка, которую ты покинул
Шрифт:
— У тебя был посетитель.
— Что? О… И когда она приходила?
Лив не оставила ни записки, ни ключа. Она даже подумывала о том, чтобы зайти в ресторан, чтобы узнать, как там Мо. Но одно дело — думать и совсем другое — осуществить задуманное. При мысли, что она снова окажется в тишине пустого дома, Лив испытывает легкое облегчение.
В ответ Фрэн только пожимает плечами.
— Хочешь чего-нибудь выпить? — спрашивает Лив, отпирая дверь.
— Чаю, если можно, — отвечает Фрэн и, словно Лив никогда прежде не поила ее чаем,
Она чувствует запах, едва успев открыть дверь. Мо сидит по-турецки на полу возле стеклянного кофейного столика. В одной руке у нее книжка в бумажной обложке, в другой — сигарета, пепел которой она стряхивает в белое блюдце.
— Привет, — говорит она, не поднимая головы.
Лив, забыв о ключе, который держит в руках, изумленно смотрит на нее:
— Я… я думала, тебя нет. Фрэн сказала, что ты ушла.
— А… та дама внизу? Да. Я только что вернулась.
— Откуда вернулась?
— С дневной смены.
— Ты что, работаешь еще и в дневную смену?
— В доме престарелых. Надеюсь, утром я тебя не слишком сильно побеспокоила? Я постаралась уйти по-тихому. Боялась, что выдвигание всяких там ящиков может тебя разбудить. А побудка в шесть утра отбивает всякое желание принимать гостей.
— Выдвигание ящиков?
— Ты же не оставила ключа.
Лив хмурится. Она явно не поспевает за ходом мыслей собеседницы. Мо откладывает в сторону книжку и медленно произносит:
— Мне пришлось немного порыться, прежде чем я нашла ключ в ящике твоего письменного стола.
— Ты что, лазила в мой письменный стол?
— Ну, я решила, что это наиболее вероятное место, — говорит Мо и, перевернув страницу, уже тише добавляет: — Блин, ты же любишь, чтобы все лежало на своих местах.
И снова берется за книгу. Книгу Дэвида, посмотрев на корешок, обнаруживает Лив. Это зачитанный Дэвидом чуть ли не до дыр экземпляр «Введение в современную архитектуру», издательство «Penguin». Лив живо представляет себе, как он, растянувшись на диване, читает книгу. И теперь видеть ее в чужих руках для нее словно нож острый. Лив ставит сумку и идет на кухню.
Гранитная столешница вся в крошках от тостов. На столе две грязные кружки. Рядом с тостером валяется полуоткрытая упаковка нарезного белого хлеба. На мойке лежит использованный чайный пакетик, а в кусок несоленого масла, как в грудь жертвы убийцы, воткнут кухонный нож.
Лив, постояв с минуту, начинает наводить порядок, сметать крошки в мусорное ведро, загружать чашки и тарелки в посудомоечную машину. Она нажимает на кнопку, раздвигающую защитные экраны на крыше, а затем нажимает на другую, открывающую стеклянную крышу, и машет рукой, чтобы развеять вездесущий табачный дым.
Обернувшись, она видит, что Мо стоит в дверях.
— Здесь нельзя курить, — говорит Лив с легкой паникой в голосе. — Нет, нельзя.
— О, конечно.
— Нет. И на террасе тоже нельзя. Пожалуйста. Здесь вообще нельзя курить.
Мо смотрит на столешницу, которую яростно надраивает Лив.
— Эй! Я бы все сделала перед уходом. Правда-правда.
— Все в порядке.
— А вот и нет. Иначе у тебя сейчас не было бы предынфарктного состояния. Послушай! Остановись! Я сама за собой уберу. Правда.
Лив останавливается. Она знает, что вышла из берегов, но ничего не может с собой поделать. Единственное, чего она хочет, — чтобы Мо ушла.
— Я обещала Фрэн принести ей чашку чаю, — говорит она.
И пока спускается на первый этаж, чувствует, как кровь стучит в висках.
Вернувшись, она обнаруживает, что все убрано. Мо деловито снует по кухне.
— Не могу заставить себя убирать за собой сразу, — произносит она, когда Лив переступает порог. — И все потому, что только и делаю, что убираю. За стариками, за гостями в ресторане… Если весь день этим занимаешься, то дома устраиваешь нечто вроде забастовки.
Лив старается держать себя в руках и не сердиться на Мо за слово «дома». Неожиданно ее внимание привлекает запах уже не табачного дыма, а чего-то другого. И в духовке горит лампочка.
Она нагибается, заглядывает внутрь и видит свое дорогое блюдо для выпечки, в котором булькает что-то сырное.
— Приготовила кое-что на ужин. Макаронную запеканку. Просто побросала туда все, что удалось найти в угловом магазинчике. Будет готово через десять минут. Я собиралась поесть чуть позже, но раз уж ты здесь… — (Лив уже и не помнит, когда в последний раз включала духовку.) — О… — продолжает Мо, доставая прихватки. — А еще звонил мужчина из муниципалитета.
— Что?
— Ну да. Что-то насчет муниципального налога. — (У Лив все опустилось внутри.) — Я сказала, что я — это ты, и он сообщил, сколько ты им должна. Чертову уйму денег. — И она протягивает Лив бумажку с накарябанной там суммой и, не дав Лив открыть рот, продолжает: — Ну, мне пришлось убедиться, что они ничего не перепутали. Я решила, что он ошибся.
Лив примерно представляет себе размер суммы, но, увидев цифру на бумаге, испытывает настоящий шок. Она чувствует на себе взгляд Мо и по затянувшейся паузе в разговоре понимает, что та обо всем догадалась.
— Эй, а ну-ка присядь. На сытый желудок все воспринимается как-то легче. — Усадив Лив на стул, Мо открывает духовку, и кухню наполняют непривычные ароматы домашней еды. — А если нет, я знаю, где можно найти по-настоящему удобный диванчик.
Еда действительно вкусная. Лив съедает целую тарелку и теперь держится за живот, гадая про себя, почему ее так удивляет, что Мо умеет готовить.
— Спасибо, — говорит она, увидев, что Мо подчистила свою тарелку. — Действительно вкусно. Уж и не помню, когда в последний раз столько ела.