Девушка, мент и бандит
Шрифт:
– Могу вас огорчить, господа милиционеры, у меня… - она замялась, - обычное женское.
– Месячные, что ли?
– уточнил Самцов. Она кивнула.
– Да-а, - разочарованно протянул Сивомеринов.
– Ну, это не беда, - первым нашелся Самцов, - мы же знаем, что секс разнообразен и прекрасен именно своим разнообразием. Не так ли, дорогая?
Лина поморщилась, ее начала трясти неприятная, злая лихорадка.
Она не знала, что сказать, и промолчала.
– Молчание - знак согласия, - резюмировал Самцов.
– Тогда не
– Да, - ответил за всех Сивомеринов.
– Вот видите, девушка, всего-то по два раза каждому, и вы свободны, меч правосудия больше не висит над вашей очаровательной рыжей головкой! Согласитесь, мизерная плата за волшебное слово "свобода"!
– Да вы с ума сошли!
– воскликнула Лина, все еще не веря, что это происходит с ней на самом деле.
– Ничего подобного, - с достоинством ответил Самцов, - мы в полном умственном здравии. Иначе не работали бы в органах внутренних дел. Так что - пройдемте в опочивальню.
И он начал подталкивать Лину к раскрытой двери в соседнее помещение.
Никакой опочивальни там, понятное дело, не было, но поскольку сексуальное обслуживание милиционеров происходило обычно именно в этой маленькой и грязной комнате без окон, ее называли опочивальней.
Лина слабо сопротивлялась, но Самцов уверенно теснил ее корпусом, по опыту зная, что все они вот так сопротивляются поначалу, а потом раскидывают ноги за милую душу или делают минет, ничем не уступая профессиональным уличным проституткам, которых милиционеры тоже не обделяли своим вниманием.
Но проститутки частенько бывали заняты, да и не очень-то интересно трахать равнодушную, готовую ко всему потасканную девку. То ли дело - ошарашенная неожиданной ситуацией чистенькая, хорошо одетая девушка…
Затолкав Лину в соседнюю комнату, Самцов не стал закрывать дверь, потому что знал, что звуковое сопровождение было подчас не менее занимательным и сильно возбуждало дожидающихся своей очереди ментов.
Все притихли, приготовившись послушать завлекательный саундтрек, и тут из опочивальни, где Самцов уединился с задержанной, раздался дикий мужской вопль.
– Эко его пробрало!
– позавидовал сержант Камень.
– Да-а, - протяжно, с оттенком грусти, сказал Сивомеринов, и неожиданно для всех добавил: -уж…
– А-а-а!
– продолжал выражать страсть Самцов.
– А-а-а, су-у-ка!
– Ругается, - заметил Живот.
– Хорошо, должно быть!
– продолжал завидовать Камень.
– О-о-о, бля!
– простонал Самцов, и в его голосе прозвучала настоящая боль.
Сержанты, как по команде, разом вскочили и бросились к распахнутой двери, за которой происходило таинство мимолетной любви.
Самцов стоял посреди комнаты, прижимая руки к лицу, между пальцами
– Мудаки, врача, больно же!
– простонал Самцов сквозь пальцы.
– Живот, аптечку! Мерин, врача быстро, 03!
– Да-да-да, - затараторил Сивомеринов и схватился за телефонную трубку.
Примчался Живот с аптечкой и высыпал ее содержимое на стол.
Сивомеринов нашел, что надо, и ловко сделал противошоковый укол. До прихода в милицию он был прапорщиком-контрактником, прошел "горячие точки" и немало сделанных им уколов облегчили страдания бойцов.
– Она, сука, ручкой мне в глаз ткнула, - хрипло простонал Самцов, - глаз выколола, падла!
Живот, не размахиваясь, двинул Лину в живот, а потом ловко затолкал ее в "обезьянник".
– Ну, сучара, - прошипел он, - подожди. Сейчас мы заняты, а потом разберемся с тобой как следует. Мало не покажется.
Через некоторое время за окном надрывно завыла сирена, скрипнули тормоза и в дежурную часть 685-го отделения милиции вошли люди в белых халатах.
– Где больной?
– поинтересовался мужчина с саквояжем в руках.
Самцов протяжно застонал.
– Где больной?
– повторил врач, не глядя на Самцова.
– Доктор, вот же он, - Камень показал на стонущего Самцова.
– Так-так, - врач прошел в помещение дежурки и уселся за стол.
– За лицо держится… его ударили?
– У него травма, доктор, ему срочно в больницу надо!
– Я понимаю, - врач разложил чистые бланки и приготовился записывать.
– Какие-нибудь лекарства давали больному? Обильное питье? Клизму ставили?
– У него травма, - почти крикнул Камень, - истечет же кровью.
– Обильное кровотечение, - записал доктор на бланке.
– Фельдшер, займитесь!
Фельдшер нагнулся над стонущим Самцовым и с трудом разжал его руки.
– Глаза как не было, - сказал он, осмотрев окровавленное лицо Самцова.
– Вот как!
– Доктор выбрался из-за стола и подошел ближе.
– Действительно! И как же вас угораздило?
– Производственная травма, - коротко объяснил Камень.
– Понимаю, "наша служба и опасна и трудна"! Хорошо…
– Да что хорошего-то!
– завопил Самцов.
– Человек глаза лишился, а он говорит - хорошо!
– Вы не беспокойтесь, - сказал доктор, - сейчас в больничку поедем, а там уже видно будет.
– Видно будет… - пробормотал Самцов, прикладывая к ране большой марлевый тампон, выданный ему фельдшером, - одним глазом, бля, будет, пожалуй, видно…
– А с этой-то что делать?
– тихо спросил Камень, нагнувшись к Самцову.
– Оставьте ее, она моя, - сквозь зубы прошептал Самцов.
Старший сержант Сивомеринов взял со стола связку ключей и незаметно убрал ее в карман.
В это время в дверях показался водитель и спросил: