Девушка моей бывшей
Шрифт:
Мы не виделись с ней больше, чем полгода. Я просто обняла её при встрече, о чём она потом тонким намёком напишет, что объятия порой показывают всю глубину отношения человека, не нужно ни слов, ничего другого. Ей тоже нужна была эта встреча. Прежде всего понять, что мы стали другими, что между нами не осталось тех чувств, что были раньше, не осталось страсти, вожделения, тяги– всего того, что так сжигало нас обеих. Всё превратилось в пепел. Но с моей стороны осталась теплота, благодарность за моменты счастья и некая ирония, некий сарказм от того, что я понимала, насколько это иллюзорно. Иллюзия счастья, иллюзия семьи, иллюзия любви. Наверное, Леся чувствовала то же самое.
Проводив её, я ехала по мокрому асфальту в маршрутке домой, испытывая лёгкую грусть, какую испытываешь, проводив родного человека и облегчение, связанное с пониманием того, что Леся и чувства к ней остались в прошлом. В то же время привкус какой-то незаконченности не покидал меня ни на минуту.
Теперь каждый день она звонила мне, и мы подолгу разговаривали. Зачастую говорила она, я просто слушала. Ей просто нужно было выговориться или услышать совет в той или иной ситуации. Она и восхищалась Аней, и в то же время критиковала, говорила про недостатки и её стервозный характер. В то же время, в моменты, когда она её хвалила, Леська говорила о том, что в Ане нет высокомерия и что она очень хотела бы нас с ней познакомить. И дружить семьями. Второй вариант вряд ли был осуществим, потому как Серёжа отнёсся к этой затеи мягко сказать с недоверием и настороженностью.
–Зачем тебе это? – спрашивал он, – Ты ведь знаешь, что Леся просто так ничего не делает. И общается она с тобой не с проста. В её бескорыстье я не верю. Подумай, зачем она ведёт такую игру.
Слова мужа были не беспочвенны. Я и сама не доверчиво относилась ко всему, что говорила и делала Леся. Она обращалась ко мне, когда ей было тяжело, когда у неё все было замечательно или, наоборот, я искала какой-то поддержки, полагаться на неё не приходилось. Да я и не рассматривала её в качестве подруги, хотя она прикрывалась этим словом то и дело, когда ей нужна была моя помощь. На ответные поступки Леська была не готова, да я особо и не просила. Почему я позволяла ей часами говорить о себе, о своих отношениях с Аней, о том, чего ей не хватает? Наверное, мне было интересно, как складывается её жизнь, любопытно, как обстоит дело на самом деле, не по её странице в сети, а как есть, по её рассказам. И, слушая её, я всё больше убеждалась, как правильно я поступила, выбрав Серёжу, покончив с лесбийской жизнью. Леськины переживания и страсти, которые она описывала мне, не давали усомниться в правильности решения и теперь вызывали улыбку и иронию. Ведь когда-то в этих эмоциональных перипетиях участвовала я сама, и Аня, которая очутилась на моём месте, теперь ощутила всё это на себе. По сути, у Леськи менялся лишь объект вожделения, всё остальное: манера поведение, построение козней, создание ситуаций, заведомо неприятных и вызывающих негативные эмоции вроде ревности – всё оставалось прежним. Не менялись даже слова нежности, замены имени, вроде «зая», песни, адресованные объекту «любви». Было немного грустно от этого, но в то же время показательно, насколько человек не изобретателен и однообразен в этом смысле.
Встречаться с ними вместе, с Лесей и Аней, я тоже опасалась. Опасалась за эмоции, с которыми могла не совладать, с возможной ревностью, которая могла охватить меня, с порывами нежности, которые могли нахлынуть, когда я была рядом с Леськой, но в то же время понимание того, что рядом её новая девушка, не позволило бы мне каким-то образом показать это. Мне было бы эмоционально некомфортно, потому как даже расставаясь с Леськой, я всегда оставляла раньше для себя право обнимать её, относиться как к родной, близкой, моей девочке. Теперь я была бы лишена
В то же время меня распирало любопытство познакомиться с Леськиной новой пассией. Я считала, что разумнее будет это сделать без Леськи, а затем, если даст Бог, уже познакомившись и пообщавшись наедине, дружить и общаться втроём.
Сейчас, пока Леська была в Якутии, был наиболее подходящий момент для знакомства с Аней. Леська была далеко и физически не могла повлиять на ситуацию.
Я набралась смелости и позвонила Ане.
–Привет.
–Привет, -промурлыкал голос на том конце провода.
–Это Юля.
–А, привет! – теперь узнав меня, повторно поприветствовала меня Аня.
Я сразу решила перейти к теме моего звонка и предложила встретиться.
– Скажи, когда и где тебе будет удобно, я подъеду, куда скажешь, – ответила она.
–Давай в эту субботу возле метро Новокосино, у Макдональдса?
–Хорошо. А там определимся, куда пойдём.
–Договорились.
Я была вся в предвкушении этой встречи, но не учла, хотя и догадывалась, что её может не быть, и Леська, даже находясь за тысячи километров, будет влиять на наши планы, воздействуя психологически на Аню. На меня она уже никак влиять не могла.
Накануне, дня за два до встречи, Аня пообещала привезти мне своих кислых мандаринок.
–У меня, когда цвели мандаринки, запах был на весь дом, хвасталась она.
–А у нас 50 штук цветков было и почти все отвалились! – Серёжа тоже был любителем цитрусовых, и у нас в квартире росли лимоны, мандарины разных сортов.
–Прям 50? – удивилась Аня, – Вы считали?
–Осталось два плода.
–Подкормку нужно было. У меня много плодов
–И так подкармливает, -улыбаясь, ответила я, – Навоз приносит. На дороге порой находит.
Аня стала советовать подкормки, способствующие цветению и плодоношению, на что я ответила, что мы предпочитаем натур продукт.
–Запах как в деревне!
–У меня бабушка всегда так свои цветы подкармливала. Запах детства, -улыбаясь, отвечала Аня, а спустя несколько минут, добавила, – У меня 34 плода, сейчас пересчитала. Но у меня деревце маленькое, я его стригла что бы форма круглая была.
Тут же она отправила мне несколько фотографий своих мандариновых деревьев.
–Здорово!!! Но Серёжа говорит, что это нежелательно. Что дерево может погибнуть, когда очень много…
–Я их съем, -улыбаясь, ответила Аня, – У меня не погибнет!
Потом она отправила фотографию своего рыжего породистого кота Баюна.
–Абиссинец, окрас сорель. С родословной. Знаю маму, папу, бабушку и дедушку и все медалисты! Умный, ппц!
В ответ я решила отправить фото своей чёрной кошки.
–Она у нас в ссылке пока. У родителей. Пока у нас ремонт. Багира Васильевна, -придумав на ходу отчество кошке по аналогии с котом Ани, тоже отправив фото, шутила я.
–Прикольная какая!
–Полубританка– полудворянка (дворняжка). На улице подобрали. В вет клинике паспорт сделали и приравняли к княжне, – опять шутила я.
–У меня Баюн по паспорту Риджинальд– Второй.
–О, Господи, – я не понимала всех этих регалий и статусов. По мне умная кошка или нет не зависило от породы и медалей. Но меня забавляло увлечение Ани именно породистыми животными. Как потом я узнаю, ей нравилось всё элитное, качественное, брендовое, начиная с вещей, заканчивая живыми существами. И нельзя упрекнуть её в этом, она же дизайнер и чувство вкуса играло не последнюю роль, хотя дань моды и гонка за внешними показателями престижности здесь также читались.