Девушка на Рождество
Шрифт:
— Зоя Васильевна?! Какая встреча, вот уж не думала, что мыс вами встретимся.
В голове начало гудеть. Наташа попыталась понять, что происходит, судя по всему, Зоя Васильевна и Мария Вениаминовна — давние знакомые, а это означало, что привлечение первой на роль фиктивной бабушки могло очень плохо сказаться на выдуманной легенде о серьезных отношениях, способных перерасти в брак. Ложь начала тугим узлом затягиваться у горла. Наташа предполагала, что будет непросто, но становилось все куда сложнее и хотелось выйти из этого, смыв с себя грязь…
— Наталья
— Здравствуйте, Тамара Николаевна, я уже бегу.
Наташа посмотрела на Зою Васильевну, умоляя ее не рассказывать матери Антона о лживости отношений ее сына с Наташей, и та кивнула, давая беззвучное обещание молчать. Сглотнув, девушка попрощалась с Марией Вениаминовной, еще раз поблагодарив за то, что принесла сумочку и поспешила в класс.
Дрожь била по всему телу, на лбу проступили капельки пота. Было ужасно отвратительно и невыносимо думать о том, насколько глубоко увязаешь в болоте собственной лжи. Раньше Наташа не врала никому, а сейчас перестала понимать, когда ее отношения с Антоном остаются ложью, а когда становятся правдой.
Поздоровавшись с детьми и спешно достав ноты с новогодней мелодией, Наташа заняла место за пианино и принялась играть. Дети хором запели «В лесу родилась елочка», но Наташа то и дело сбивалась, проигрывая неправильные ноты. Ей нужен был моральный отдых от всего свалившегося на голову. Причем очень срочно.
— Наталья Сергеевна, вам следует взять бессрочный отпуск, — хмуро произнесла заведующая.
Наташа повернулась и заметила Тамару Николаевну в дверном проеме. Она скрестила руки на груди, прислонилась к дверному косяку плечом и прожигала испепеляющим взглядом.
— Отпуск? — Наташа была бы не против отпуска, тем более сейчас у нее было достаточно денег для того, чтобы оплатить операцию бабушки и какое-то время пожить для себя. — Но как же дети? На новогодний утренник…
— На новогодний утренник мы найдем преподавателя музыки… — холодным тоном произнесла заведующая.
И Наташа знала, что та имеет ввиду свою дальнюю родственницу, давненько метившую на место Наташи. Вот только раньше поводов уволить девушку у заведующей не было, а сейчас… Она и не увольняла, просто предлагала отпуск, бессрочный, но всем было понятно, что это означает — больше ты своего места не увидишь.
— Простите, — произнесла Наташа и поднялась на ноги.
Дети наперебой начали возмущаться, что не хотят другого учителя и не смогут спеть на утреннике, «если Натальи Сергеевны не будет рядом». Наташе было жаль расставаться с ними, но рано или поздно пришлось бы. Работа в детском саду приносило слишком мало денег, но порой отнимала очень много сил.
— Простите, — повторила Наташа, надевая сумочку на плечо и выходя из класса.
Она отлично понимала, что если задержится еще хоть на минуту и поддастся волне детского негодования, то обязательно расплачется и начнет спорить, бороться за это место, которое уже давно следовало оставить.
Пройдя
— Наташа, а ты чего так рано сегодня?
— Зоя Васильевна, я тут больше не работаю. Полякова добилась чего хотела — освободила место для своей родственницы, — произнесла Наташа.
— А как же ты, девочка? Куда же ты пойдешь?
— Надеюсь, что мне есть куда пойти, — устало улыбнулась Наташа, вспоминая предложение Антона, устроиться в его компанию на должность экономиста.
Девушка пыталась осмыслить события, произошедшие за последний час: Зоя Васильевна не сможет сыграть ее бабушку перед родителями Антона… Наташа больше не вернется в сад, только если забрать расчет…
— Ох, девочка, да на тебе лица совсем нет. Это же не из-за работы, верно? Это все из-за лжи, которую вы с Антоном выдумали? Заканчивайте с этим. Ты Марии нравишься очень. Она сказала, что ты достойная девушка. Ты приглядись к Антону-то… В детстве он был мальчиком очень смышленым и красивым. Все девчонки из группы за право поиграть с ним дрались.
— Так, получается, вы были его воспитательницей?
— Была до переворота, пока Полякова сюда не явилась. Я тебе дело говорю, милая, заканчивайте с этой ложью, а то утопите сами себя. Я ничего Маше не сказала, надеюсь, что вы сами решите прекратить все это.
Наташа взяла пуховик и неспешно надела его. Она кивнула. Из музыкального класса послышалась грубоватая мелодия, вероятно, заведующая успокоила детей и продолжила урок. Сделав глубокий вдох и поцеловав Зою Васильевну в щеку на прощание, Наташа вышла на улицу. Она достала телефон из сумки, чтобы позвонить Антону и предупредить о том, что доберется до особняка на автобусе, так как освободилась раньше, но заметила кучу пропущенных вызовов и непрочитанных сообщений от Дениса. Непроизвольно она нажала на последнее.
Денис: «Наташа, я тебя люблю и буду бороться за нас».
Сердце стало часто биться в груди. Девушка прекрасно понимала, что никаких «мы» больше не было, а может быть, не было никогда раньше. Сейчас Наташа не испытывала к Денису ничего: ни любви, ни обиды, ни ненависти. Его сообщение не пробудило внутри никаких чувств, кроме тревоги, а когда Наташа подняла взгляд и увидела у ворот, ведущих во двор детского сада, мотоцикл, рядом с которым стоял Денис, сердце совсем рухнуло вниз, а живот скрутило от плохого предчувствия.
На едва гнущихся ногах Наташа приблизилась к воротам и несмело подняла взгляд на Дениса. Она понимала, что стыдится тут должен он, но все равно чувствовала себя неловко. Оказавшись за пределами детского сада, девушка почувствовала себя менее защищенной. Однако она не боялась Дениса, знала, что тот не станет применять насилие.
«А может быть, я просто идеализирую его? Ведь думала также, что он не изменит», — мелькнула мысль, пока Наташа смотрела в карие глаза, внимательно изучающие ее.