Девушка нелегкого поведения
Шрифт:
— Ну вот, бедная, у тебя уже истерика начинается, — запричитала Любовь Эмильевна. — Иди, девочка, почитай что-нибудь веселенькое, отвлекись от тяжких женских дум. Только очень тебя прошу, не рыдай. Скоро твоему мужу осточертеют и тамошний рис, и палочки для еды, и девицы узкоглазые. Захочется ему русского борща ложкой похлебать да на твою курносую и ясноглазую мордашку полюбоваться…
Любовь Эмильевна нежно чмокнула пристыженную обладательницу «мордашки», и та отправилась к себе — дальше ломать голову над местонахождением романовских денег.
Ника лежала на кровати
Если деньги лежат под самым бабулиным носом, как намекал Борис Сергеевич, значит ли это, что они находятся в ее квартире? Куда здесь можно было спрятать сверток с купюрами? Каких размеров должен быть этот сверток?
Никины извилины не выдавали ничего, кроме избитых литературно-киношных вариантов. Сундук, зарытый на необитаемом острове в море Фиджи. Кулек, закопанный старухой-процентщицей из «Преступления и наказания» в кадке с фикусом. Это — если Борис Сергеевич успел получить деньги. А если нет? Лотерейный билет, свернутый трубочкой и вставленный через полую шею в туловище бедной куклы с отворачивающейся головой — именно так прятала от злодейки Джины важный документ очередная жена Мэйсона в телесериале «Санта-Барбара».
Что же делать? Перетряхивать чемоданы на антресолях? Вспарывать пуховые подушки? Просматривать вазы с засушенными декоративными букетами?
Можно, конечно, пролистать все книги Любови Эмильевны, но сколько времени на это уйдет?! Ведь в каждой из трех комнат квартиры по два книжных шкафа, и на каждой полке книги стоят в два ряда! Если учесть к тому же Никину аллергию на книжную пыль, то непременно потребуется противогаз… Девушка вспомнила, что в одном из подвалов бабулиного дома располагается бомбоубежище, противогазы там вполне могут храниться. Но тут Ника представила себе, каким уродом она будет выглядеть в этом милом головном уборчике и что подумает о ней бабушка… Нет, от мыслей о противогазе лучше пока отказаться: любую проблему надо стараться разрешить красиво!
Она наугад открыла томик стихов Арсения Тарковского.
Я не буду спать ночью новогодней, Новую тетрадь я начну сегодня. Год переберу, месяцы по строчке Передам перу до последней точки…В стихотворении говорилось о дневнике. Опять дневник! Похоже, ей никуда от него не деться. Взяв аквамариновую тетрадь, Ника снова взялась изучать вдоль и поперек перечитанные строки…
Весь вечер она провела лежа на кровати с дневником в руках. Никина интуиция дремала. В конце концов задремала и сама Ника. Перед тем, как окончательно провалиться в сон, она прочитала:
Официальные названия улиц Ангарска очень редко употребляются здесь в разговорной речи — разве когда водитель в трамвае объявляет остановки. А всё оттого, что архитекторы разбили когда-то наги город на квадратные участки-кварталы с порядковыми номерами. Эти номера сразу прижились и до сих пор более популярны, чем появившиеся позднее названия улиц. Но есть в
6
Это истинная правда: такие кварталы действительно существуют в Ангарске.
Историю возникновения «А» и «Б» я знаю. Этими начальными буквами алфавита назвали для удобства первые кварталы городского района, привязанного к комбинату по обогащению урана. (Из-за этого комбината Ангарск и был так долго засекреченным). А вот происхождение «Л» покрыто тайной — кого я ни спрашивал, никто не знает.
Жаль, что в Ангарске нет квартала «Ю», а то можно было бы вместе с Любой совершить прогулку по маршруту ее имени: связать единой нитью кварталы «Л», «Ю», «Б» и «А»…
Глава 27
Свое утро Любовь Эмильевна начала со сканворда, запивая его чаем и закусывая вишневым пирогом.
— Внученька, — попросила она Нику, — посмотри, пожалуйста, одно словечко в Большой Советской Энциклопедии. Ой, я же совсем забыла тебе похвастаться! Мне Боренька сделал потрясающий подарок — всю многотомную энциклопедию. Я о ней давно мечтала. Мало того, что вещь в быту исключительно полезная, так еще и жутко занимательная: полезешь иногда за каким-нибудь словом, а рядом с ним натыкаешься на что-то интересное и про всё на свете забываешь. А вручил он мне свой подарок пятого мая. Знаешь почему? Боренька сказал: «Сегодня праздник — День печати. Вот я и дарю тебе целых тридцать томов печатного слова». — Рассказчица грустно улыбнулась. — Энциклопедия дорогая, да и везти ее на машине пришлось, Бореньке грузчик из книжного магазина помогал… И где он только денег на такой подарок нашел — не знаю.
«А я, кажется, уже знаю», — подумала девушка. А потом спросила:
— Бабуля, ты уже все эти тома прочитала?
— Нет, Никуся. Я даже не успела к ним привыкнуть. Ведь Бореньки совсем скоро не стало, я попала в больницу… Да и сейчас пока не хочу в них заглядывать — боюсь, что реветь начну. А до больницы всего пару раз открывала, когда отгадывала кроссворды. Слова искала, на буквы «К» и «X».
— Не помнишь, какие слова?
— Помню, конечно: «Хабнарфьордур» и «криманчули»…
Ника не стала пытать бабулю о значении этих непонятностей. Сейчас ее интересовало совсем другое… Она поспешила в гостиную, взяла из шкафа четыре увесистые синие книги и тихонько, не привлекая внимания Любови Эмильевны, прошмыгнула к себе.
Она начала листать том номер пятнадцать — на букву «Л». На сто второй странице были помещены фотография «Фонтана словенских рек» в югославском городе Любляна и статья, объясняющая непонятливым читателям, что же такое есть «Любовь». Ника заинтересовалась. Автор статьи утверждал: «Любовь необходимо включает в себя порыв и волю к постоянству, оформляющиеся в этическом требовании верности…»
Вздохнув, девушка перевернула страницу и сразу увидела небольшой листок бумаги… Неужели?! Да! На листке почерком Бориса Сергеевича Романова было написано: