Девушка по имени Августа

Норд Вадим

– Молочным братьям? – удивился Александр. – При чем тут молочные братья?

– В Италии так называют не только тех, кто вскормлен одной грудью в прямом смысле слова, но и в переносном. То есть…

– Я понял, – поспешно сказал Александр. – Ты звони. Я раньше двух не лягу.

– А поезд не проспишь?

– Попрошу администратора разбудить.

– Если вдруг ты проспишь и поезд уедет без тебя, то тоже звони, – Августа улыбнулась, но улыбка получилась печальной. – Я встаю рано, в половине седьмого – в семь. В половине – по внутреннему будильнику, а в семь – по внешнему, если у внутреннего выходной.

Александр смотрел на ее лицо и не мог насмотреться. Правду говорят,

что перед смертью не надышишься, то есть – перед разлукой не насмотришься. Наконец он мужественно собрал волю в кулак, поцеловал Августу в последний раз и ушел.

Пока ехал в метро – обдумывал новость, то есть думал о том, что ему дальше делать со все этим. Пришел к выводу, что ничего делать не надо. Нет, надо – надо позвонить Светлане Евгеньевне и рассказать ей про то, что их пациент убит. Вдруг она не смотрит криминальные новости или смотрит другие, на другом канале.

Оказалось, что Светлана Евгеньевна уже в курсе.

– Я вам завтра собиралась звонить, подумала, что сегодня, наверное, уже поздно, – сказала она.

Александра немного удивила столь странная деликатность. Это после десяти вечера звонить поздно, даже – после одиннадцати, но не в восемь же. Даже неловко стало, вдруг Светлана Евгеньевна ложится спать, что называется, «с курами» и он ее разбудил? Но в самом конце разговора, перед тем, как сказать «до свидания», Александр услышал фоновое: «Где Николаева? Ей Дмитрий Владимирович звонит!» и понял, что Светлана Евгеньевна сегодня дежурит. Ну а на дежурстве, как ни крути, раньше часу-двух ночи не прикорнешь, и то если повезет.

За стойкой у входа сидела старшая из трех администраторов – хозяйка гостиницы. Александр попросил, чтобы его разбудили в половине шестого.

– Вы на поезд? – легко догадалась хозяйка. – Что вам на завтрак приготовить?

– Спасибо, ничего не надо, – отказался Александр, не желая создавать людям лишние хлопоты. – Вряд ли я стану завтракать так рано. Захочу есть – в поезде поем.

– Тогда я приготовлю вам бутерброды. «Долгоиграющие», с копченой колбасой и сыром.

Александру доводилось бывать во множестве отелей, среди которых были замечательные и отвратительные, просто хорошие, так себе и плохие, но нигде еще ему не готовили бутербродов в дорогу. И это при том, что он снимал самый дешевый номер, не вип-апартаменты какие-нибудь. Пустячок, а приятно. Александр решил не оставаться в долгу и рекомендовать гостиницу при каждом удобном случае, тем более что определенно было что рекомендовать. И сам теперь будет останавливаться только здесь.

– Приезжайте к нам еще, – пригласила хозяйка. – Желательно осенью.

– А почему не летом? – с улыбкой поинтересовался Александр.

– Летом? – женщина едва заметно поморщилась. – Летом здесь, как писал Федор Михалыч, стоит «особенная летняя вонь» [27] . И толпы, толпы, толпы… А вот в конце сентября, если, конечно, повезет с погодой…

– Мои приезды не будут зависеть от погоды, – ответил Александр, пропуская слово «частые». – Так что я серьезно и надолго рассчитываю на ваше гостеприимство.

27

1 Ф. М. Достоевский, «Преступление и наказание».

Видимо, Александр очень понравился хозяйке, потому что размеры пенопластового контейнера, полученного им утром, не удивляли, а поражали наповал. Кроме бутербродов, аккуратно разложенных по трем ячейкам, здесь также были маленькие пластиковые баночки с кетчупом, горчицей и хреном. Хозяйка гостиницы не забыла

и про салфетки, чтобы было чем пальцы вытереть после ритуального облизывания.

– Это все мне? – спросил ошарашенный Александр.

– Ехать до Москвы – четыре часа, – напомнила хозяйка. – Один бутерброд в полчаса – это ведь мелочь. Наши отечественные традиции предписывают всем путешествующим по железной дороге постоянно подкрепляться. А традиции надо блюсти, разве не так?

«Это точно, – подумал преисполненный благодарности Александр. – Наши люди считают, что, когда жуешь, ехать веселее».

Не без помощи соседа, молодого капитана второго ранга, бутерброды были съедены довольно скоро, в первые полчаса пути. Остальное время Александр провел в одном из редких для него состояний сытой праздности, когда нечего делать и не о чем думать. Про Августу – это не «думать», а «радоваться». Сидеть, смотреть в окно на природу, перемежаемую населенными пунктами, и радоваться тому, что у него есть Августа, тому, что она просто есть на белом свете, тому, что они встретились… И даже тому, что покойный Дегтярский, царствие ему небесное, вздумал пригласить доктора Берга на операцию.

Вот скажи кто-нибудь Александру неделю назад, когда он, кипя и пыхтя от негодования, смешанного с досадой, ехал из Москвы в Питер, о том, что очень скоро он будет радоваться тому, что связался с Дегтярским! Александр бы ни за что в это не поверил. А теперь ехал и радовался.

Love, love me doYou know I love youI’ll always be trueSo please, love me doWhoa, love me do… [28]

Редко так случалось с Александром, чтобы внутри звучала какая-то из любимых песен. Одно дело вспомнить или напеть, а другое – когда в душе поют Леннон с Маккартни. Или то душа поет?

28

1 The Beatles, «Love me do». Перевод:

Люби меня,

Ты знаешь, я люблю тебя,

Я всегда буду верен,

Поэтому, пожалуйста, люби меня.

О, люби меня…

Обычно, уличные гадалки к Александру не приставали, понимали, что бесполезно, но сегодня у него было такое счастливое лицо, что одна, пожилая и очень упертая, шла за ним до входа в метро.

– Трефовый король тебе предложение сделает, – громко частила она, – в дальнюю дорогу отправит…

«Ага, отправит, – безмятежничал счастливый Александр. – Скажет: «Мне те, кто тайком в Питер ездит, не нужны! Забирайте, Александр Михайлович, свою трудовую книжку и скатертью вам дорога от порога до порога!»

Расставание с клиникой «La belle H'el`ene» представлялось вероятным, но это нисколько не беспокоило и не озадачивало. Предопределенное неизбежно в своей предопределенности. А гадать наперед незачем, потому что бессмысленно. Если бы да кабы…

«Wenn das W"urtchen «wenn» nicht w"ar’, w"ar mein Vater Million"ar» [29] , говорят немцы. Складно и ладно, так же, как и про бобы или грибы, растущие во рту.

15

Неожиданное предложение и дальняя дорога

29

1 Если бы не было слова «если», отец мой был бы миллионером (нем.).