Девушка с картины
Шрифт:
Забывшись в мыслях, я протянула руку и рассеянно взяла кисть, которую Оскар оставил на столе. Мальчишки уже успели отвоевать себе местечко здесь. Я задумчиво прижала щетину к щеке. Маму я почти не помню, лишь ее длинную косу, перекинутую через плечо. Маленькой я уютно устраивалась на ее коленях и ласкала щечки концами ее волос, как сейчас кисточкой. Думаю, именно это побудило меня написать первый рассказ. Даже по прошествии нескольких месяцев после аварии моя раненная душа все так же страдала. Однажды в школе я большим пальцем провела по щетинкам кисточек и почувствовала
Моя учительница, милая миссис Уильямс, заметила, как я застыла с кистями в руках.
— Почему бы тебе не нарисовать картину? — спросила она. — Портрет отца?
Я покачала головой. Люди слишком трудны, что в реальной жизни, что на бумаге.
— Хорошо, тогда напиши историю? Например, о твоем котенке?
И я согласилась. Получился рассказ о Снежинке. А потом я написала еще один. И еще. В вымышленных приключениях я позволяла Снежинке совершать невероятные, опасные, захватывающие, дерзкие проделки, на которые сама не осмеливалась. Шалости, которые запрещал мне папа, боясь за меня. Поступки, о которых я даже не помышляла, чтобы не злить его. День за днем мое замороженное сердце оттаивало.
А когда папа женился на Барбаре, душевная рана почти затянулась. Новая жена не заменила мне маму, так как мне было уже семнадцать, и я готовилась к поступлению в университет. Но я наслаждалась теплом, исходившим от нее. Мне нравилось, как она тактично и бережно готовила меня к самостоятельной жизни. Барб была юристом, как папа, но в отличие от него любила искусство, чтение, музыку. Она была первой, кому я разрешила прочитать мои рассказы. Барбара поощряла меня писать больше. Папа же только ворчал. Именно новая отцовская жена предложила мне присоединиться к творческой писательской группе в университете.
— Папа не жалует творчество, — пожаловалась я однажды, будучи у них в гостях на выходных. Я привезла на ее суд свой последний рассказ.
— Он читает, — улыбнулась Барб.
— Ага, военную историю и «Файнэншл таймс».
— Он читал кое-что из твоих сочинений и очень гордится тобой.
Я покачала головой. Папа гордился тем, что, следуя его пожеланиям, я поступила на право. Он никогда не проявлял интереса к моему сочинительству, поэтому я всегда скрывала, что писательство важно для меня. Ведь он все равно не одобрит?
Барб, однако, настаивала. Она уговаривала показать ему работы, опубликованные в университетской газете. Первой прочитала рукопись о Тессе и поделилась с папой восторженными впечатлениями. Она была моей сторонницей, стараясь всеми силами залатать дыру в наших с отцом отношениях. Я обожала ее. Нам с папой очень повезло, что она появилась в нашей жизни. Барбара говорила тоже самое о нас с отцом.
Любые трения между отцом и мной до моего срыва в пабе были только у меня в голове. Как ни старалась забыть, как он умолял Салли забрать меня, я не могла. Хотя ни разу не показала, ни разу не дала ему понять, что веду себя идеально лишь из страха быть выгнанной из дома. К Салли или к какой-нибудь неизвестной родственнице, или в ужасную школу-интернат вроде бедной
Я покрутила кисть Оскара на щеке, большим пальцем погладила щетину, как делала в классе миссис Уильямс. Бен прав. Мне нужно позвонить отцу, пригласить его и Барб в гости. Папа обожает мальчиков, а когда он увидит их счастливыми в новом доме, то поймет, что наш переезд — правильный шаг. Я бы извинилась. Может быть, даже поделилась тайной дома. А он, обладая логикой и вниманием к деталям, возможно, смог бы помочь в расследовании.
Я позвоню. Но не сегодня. Возможно, завтра. Или послезавтра. Но не сегодня.
Глава 15
Вкус чая заставил меня поморщиться.
— Ах да, забыла предупредить. Чай здесь дрянной.
Прия сидела напротив меня в мрачной полицейской столовой в Брайтоне. Она пододвинула кекс.
— Возьми, немного поможет смягчить вкус.
Приятельница улыбнулась. Темные глаза внимательно изучали мое лицо. Готова спорить, подозреваемым вряд ли удается ее провести.
— Ты с пользой провела день?
Я кивнула, стряхивая шоколадные крошки.
— Несомненно, — ответила я. — Приятно наблюдать за вашей работой, ребята.
Раздумывая о содержании будущей книги о Тессе, я приехала по приглашению Прии в отдел уголовного розыска. Пообщалась с детективами, сделала кучу заметок для себя, зафиксировала отличия между полицией Сассекса и Лондона. План романа о женщине-детективе постепенно приобретал форму, но я то и дело возвращалась мыслями к «тайне Дома на скале».
Прия сидела за столом напротив меня.
— Кое-что выяснилось о доме, — улыбнулась я.
Девушка в нетерпении потерла руки:
— Ух ты, рассказывай.
Попивая ужасный напиток, я выложила все, что узнала о членах семьи Харгривз: о Маркусе, Гарриет и Вайолет. Прия записывала имена, внимательно слушая.
— К тому же в старом шкафу обнаружились обрывки документов. — Я вытащила из сумки папку. — Даты совпадают с данными семьи. Конечно, это всего лишь догадка, но полагаю, здесь скрыта связь с тайной дома. Иначе, почему содержимое старого шкафа оставалось нетронутым почти сто пятьдесят лет? А вот это, скорее всего, работа Вайолет. — Я осторожно открыла рисунок девушки.
Прия с интересом рассматривала автопортрет. Затем осторожно пролистала газетные вырезки.
— Невероятно. Дошли до наших дней! Просто потрясающе!
— Действительно, бумагам много лет. — Я наморщила лоб. — У вас сохранились записи тех времен?
— О, у нас все есть. — Прия щелкнула ручкой и продолжила делать пометки в блокноте. — Но не в системе. Вся база заперта в штабе.
— Можно ее получить?
— Если только подашь точный запрос того, что тебе надо. Потому что просто так пролистывать записи последних пятидесяти лет, на случай если ты вдруг наткнешься на информацию о доме, тебе не дадут. Данные тщательно охраняются. Не получится провести расследование, как в сети, к сожалению.