Девушка с конфетной коробки. Часть 2

Стриковская Анна Артуровна

— Ах, не хочешь! — взорвался Вюрцль, — Тогда уходи! Ничего я тебе не скажу!

— Алан, — повернулась она к возлюбленному, — пошли отсюда. Да, надо не забыть зайти в тот трактир, где мы заказали еду, и сказать, чтобы они не несли её сюда, мы на месте съедим.

Тут до папаши дошло, что он лишается дармового угощения и он сменил гнев на милость. Залебезил, уговаривая остаться. Он-де погорячился. А Вилма с девочками живут в городке Бус, в десяти лигах от Альтенбурга. Муж Греты — мельник, владелец мукомольни.

По тому как он это произносил, Аделина что-то поняла, так как спросила равнодушно,

как ьы между прочим:

— А муж Лизель?

— Мебельщик, — ляпнул её папаша и понял, что проговорился.

Прижал пальцы ко рту, но было поздно. Адель рассмеялась и сказала Алану:

— Преподавание даёт бесценный опыт, который можно применять не только в университете. Я всё поняла. Отец, — обратилась она снова к Вюрцлю, — тебе пора прикрыть лавочку. По-моему, она перестала приносить доход, а ты уже стар, чтобы стоять за прилавком.

— Что ты предлагаешь? — засуетился её отец, — Как это — прикрыть лавочку?

В это время постучали в дверь: прибыл обед из трактира.

— Поедим, а потом я расскажу, как вижу ситуацию, — сказала Аделина холодно.

Алан тем временем открыл дверь и принял у разносчика судки и корзинку. Все вместе они прошли в комнату, которая по идее должна была служить семье столовой. Признаки запустения там были ещё более явственными.

Пришлось Адели, прежде чем сесть за стол, идти на кухню, мыть накопившуюся там посуду, а затем, собирать из неё три пристойных комплекта, чтобы накрыть на стол. Алан помогал ей: вытирал, расставлял, вытряхивал скатерть, раскладывал ножи и вилки. Господин Вюрцль в хлопотах не участвовал, сидел в углу, нахохлившись, и о чём-то напряжённо размышлял.

После того, как все сели за стол и была съедена закуска, он всё же решил поделиться результатами своих раздумий:

— Если бы ты выделила мне из сокровищ, которые тебе причитаются, десятую часть, я мог бы не закрывать лавку, — сказал он, — Нанял бы продавца и девку для уборки…

— Ты? Нанял? — развела руками Адель, — Это самые удивительные слова, которые я когда-либо от тебя слышала. Удивительные и смешные. Ты же ненавидишь платить чужим. Нет, отец, даже если я буду такой дурой, что дам тебе денег, ты не изменишься. Так что предлагаю реальный выход. Дом пока твой? Не заложен?

— Мой, — в свою очередь удивился Вюрцль, — с чего ты взяла, что он заложен?

— Ну и хорошо, — мирно отозвалась Адель, — раз так, то всё просто. Ты закрываешь торговлю и сдаёшь дом с лавкой какому-нибудь купцу. Место тут отличное, дом сам по себе хороший, ценный, арендной платы тебе хватит, чтобы поселиться у какой-нибудь вдовы, есть, пить и ни в чём себе не отказывать.

Вюрцль смотрел на дочь с ужасом, как на привидение.

— Не хочешь? — продолжала она, — Есть другой вариант. Продаёшь своё дело вместе с домом, деньги кладёшь в банк и живёшь на проценты. Вариант менее выгодный, банковский процент выйдет по сумме меньше арендной платы, но тоже приемлемый. Главное, что при этом ты не позоришься как купец, не разоряешься и становишься всеобщим посмешищем.

Кажется, она знала, на какую кнопку нажимать. При слове посмешище её отец вздёрнулся, как от удара, и сказал:

— Хорошо, я понял. Ты вправду думаешь, что мне нельзя помочь? Деньгами?

— Я не буду выкидывать

своё приданое в печку твоих амбиций, — твёрдо ответила Аделина, доедая суп.

Она замолчала и больше не стала принимать участие в разговоре. А Вюрцль обратил все свои силы на то, чтобы перетянуть на свою сторону её жениха. Обратился к Алану и стал засыпать его вопросами. Кто он, что делает, где живёт, как так случилось, что они с его дочерью решили пожениться. И не хочет ли он, Алан, вложить часть денег, полученных в результате удачной экспедиции к пещерам драконов, в процветающую торговлю полотном?

После обеда Адель вымыла посуду и, несмотря на уговоры отца остаться и пожить в родном доме, заторопилась обратно. Алан не очень понимал, куда она спешит, ведь не в камеру же, но оставаться в обществе полубезумного старика тоже не горел желанием. Так что обратную дорогу до ратуши они проделали быстро и молча. А там их поджидал уже знакомый Алану человек среднего роста, возраста и внешности, господин Эмпедокл Сатис.

Если бы этот тип переоделся, Алан его ни за что бы не узнал, хотя уже видел сегодня. Но форменный костюм сальвинских дознавателей напомнил о себе сам. Оказалось, на этот раз Эмпедокл искал Адель.

— С удовольствием поговорю с вами, уважаемый господин, — ответила ему девушка, — но сначала я должна разобраться, где мы сегодня ночуем и как получить хоть немного денег из банка, чтобы заплатить за ночлег.

— Не волнуйтесь, — сказал сальвинец, — ничего не нужно. Вам оставлена и оплачена комната вон в той гостинице, — он указал пальцем на четырёхэтажный дом с мансардой под яркой вывеской, — Деньги внесли со счёта элидианского университета. Завтра же все должны будут переместиться в Элидиану, вам подготовлены комнаты в общежитии для аспирантов. И прошу учесть: идёт расследование. До его окончания и судебного разбирательства территорию университета покидать нельзя.

Алан с Аделью переглянулись. Они ничего не понимали, но раз говорят: надо…

А в вестибюле гостинице к Аделине бросилась немолодая, симпатичная женщина. Они обнялись со слезами на глазах.

— Вилма, как здорово, что ты приехала! — воскликнула Адель, — Я уже думала, как мне исхитриться и съездить в этот самый Бус, чтобы тебя повидать!

— А я как раз приехала в Альтенбург, чтобы купить кое-что, и тут услышала, что ты нашлась, — ответила ей женщина, — Отложила возвращение, хотела тебя дождаться. Ты вовремя, а то ещё час и я бы уехала на последнем дилижансе. Где была? К отцу ходила?

Аделина со вздохом кивнула, а затем сделала движение в сторону Алана.

— Вилма, познакомься. Это мой жених магистр Алан Баррский.

И вдруг всё встало на свои места. Если она представляет его как жениха той единственной, которую считает своей семьёй, значит, так оно и есть.

* * *

Мы проводили Вилму на последний дилижанс. Она рассказала, как помогла Маргарите найти жениха и сбежать с ним, а затем как бежала сама, прихватив Лизелотту. Сейчас, хвала богам, девочки пристроены. Обе, несмотря на то, что не красавицы, вышли замуж по любви и счастливы в браке. У Греты растёт малыш, а Лизель ждёт первенца, поэтому они остались дома, когда мать поехала прикупить приданое будущему внуку.