Девушка с конфетной коробки. Часть 2
Шрифт:
— Поздравляю, — сказал он.
По лицу было заметно, что радости по этому поводу принц не испытывал. Но мы с Алом сделали вид, что принимаем его поздравление за чистую монету. За ним появился король Феофан и поздравил нас уже гораздо теплее, чем его племянник. Кажется, он был рад, что с вопрос с женитьбой Александра на дочери альтенбургского разорившегося купца разрешился без его вмешательства и так, как его лично устраивало. Кроме поздравлений он сделал нам свадебный подарок: участок земли с домом на берегу моря. Извинился за то, что участок маленький и не даёт права на титул, а дом старый и требует ремонта. Зато к недвижимости прилагается
Алан был тронут. Поздравления и подарок от сальвинского короля дорогого стоили, особенно если учесть, что он не пришёл к ним в комнату или не вызвал к себе, а проделал это относительно публично. Феофан показывал этим своё благоволение, которое судьи не могли не учитывать при принятии решения. Даже если они не найдут свидетельства в пользу Алана убедительными, всё равно десять раз подумают, прежде чем его обвинить.
И благодарить он за это должен свою жену. Без неё, без её знаний и твердости духа они бы никогда не выбрались ни из Огира, ни из империи. Только она могла без ошибок делать расчёты в ситуации, грозившей смертью или вечным рабством.
Вот и сейчас стоит такая спокойная, а ведь её не продлившееся и полдня замужество под угрозой! Ей вряд ли что-то грозит, а вот если его, Алана, назначат виноватым, то она окажется соломенной вдовой. И в новый брак не вступишь, и от этого толку никакого, одни неприятности. Одна надежда на то, что милость короля Феофана сработает в нужную сторону. На то, что ведьмы успеют отыскать Эндора, он уже не рассчитывал.
Адель же как будто ничуть не беспокоилась, вела себя так, как будто уверена: и отпустить отпустят, и золото вернут. И вообще будут они жить долго и счастливо. Даже когда они остались наконец одни в своей комнате, она не проявила волнения. Спокойно переоделась сама и помогла мужу, сложила вещи в стирку и подготовила то, что они должны были надеть завтра, накрыла на стол и уселась напротив Алана с таким видом, как будто так всегда было, есть и будет.
Всех, кто пытался к ним зайти с поздравлениями, она, как будто чувствуя настрой мужа, отправляла прочь с формулировкой: поздравите, когда всё будет позади. А потом и вовсе заперла дверь, наложив заклятье от шума. То есть ясно показала всем, что хочет побыть с мужем наедине. И не важно, что они там собираются делать, свидетели им ни к чему.
После ужина Алан, желая отвлечься, заговорил с ней о том, как они теперь обустроят свою жизнь, чем станут заниматься, где работать. Если их оправдают по всем статьям, он может рассчитывать на получение звания архимага и кафедру в каком-нибудь высшем учебном заведении. Адель пока слишком молода, да и уровень силы у неё небольшой, но преподавать теоретическую или общую магию её везде возьмут с удовольствием. Вот только после этого судилища он бы не хотел остаться в Элидиане, несмотря на то, что когда-то учился здесь.
— А я не поеду в Лиатин, — сказала Аделина, — не из-за Генриха, как ты, может быть, подумал, а из-за Марты. Ей неприятно будет меня видеть твоей женой после того, как она всё сделала, чтобы поженить меня со своим сыном. Да, Элидиана после того, что здесь устроили, тоже не для меня. Да, два королевства выпадают из рассмотрения, но у нас остаётся огромный выбор.
— Ты согласишься на Сальвинию? — неприятно удивился Алан.
— Ты что, ревнуешь к Александру? —
— У меня есть дом в Кармелле, — сказал Алан ни к селу, ни к городу, — маленький, всего две комнатки и кухня, но собственный.
Про то, что дому требуется капитальный ремонт, он умолчал, а Адель обрадовалась.
— Здорово! У нас есть куда поехать для начала. А потом подумаем и решим. С друзьями, опять же, посоветуемся…
Она сидела напротив него такая радостная, оживлённая… Не неприступная красавица к конфетной коробки, а его жена, самая очаровательная женщина на свете, и ласково ему улыбалась. Неудивительно, что Алан не удержался, вскочил и кинулся её целовать. Несмотря на то, что разговор так и остался незаконченным, Адель легко оставила его ради более важного занятия.
А утром они чудом не проспали. Вскочили в самый последний момент и еле успели одеться. Хорошо, что всё было подготовлено с вечера.
— Боги, я дверь не расколдовала! — спохватилась Адель, вдруг бросив щётку, которой ещё мгновение назад расчёсывала свои роскошные кудри, — Сейчас за нами придут, а она тут в них молниями швыряется, да ещё мы ничего не слышим.
— Займись своими волосами, — ответил Алан, — а я уж как-нибудь справлюсь с дверью.
Отпер и убедился: жена не зря спохватилась. К их комнате уже подходили охранники. Вот было бы дело, если бы ни с того, ни с сего их шибануло молнией!
Вчера они оба избегали обсуждать завтрашний день, поэтому, когда он настал, даже не предполагали чего им ждать. Выяснилось, что ничего особенного.
Их провели в зал суда и посадили за ту же загородку, что и вчера, после чего начали вызывать свидетелей. Ими оказались самые неожиданные люди: преподаватели, начальники, коллеги, родственники, а ещё квартирные хозяйки, соседи, продавцы из лавок, архивариусы и прочие господа, вызванные за тридевять земель, чтобы подтвердить: такой-то именно тот, за кого себя выдаёт, всё, что он сказал, правда, и ни с какими чёрными искателями он связей не имел и иметь не мог.
Всё время до обеда прошло в этом бессмысленном занятии, хотя дело шло бойко: за это время судьи успели опросить большую часть свидетелей. Остались «необработанными» только Берта, Александр, три ведьмы и они с Аделиной.
После обеда заседание началось с того, что председатель заявил: показания трёх ремольских ведьм не вызывают сомнений и проверке не подлежат. То же самое относится к показаниям принца Александра. За него поручился его дядя и трудно представить, чтобы принц был связан с криминалом.
Так что они сэкономят время и заодно получат возможность более детально изучить те показания, которые вызвали наибольшие сомнения. После чего вызвал госпожу Вилму Вюрцль.
Ага, начать решили с Адели. Ясное дело, заступничество Феофана не оказало должного воздействия и их решено утопить. После Аделины возьмутся за него, а Бертой с её наглыми домыслами добьют окончательно.
Тем временем на свидетельское место поднялась элегантно одетая дама, в которой он с трудом узнал ту самую женщину, которая пришла к Адели в Альтенбурге. Сейчас она выглядела строгой и величественной.