Девушка с острова Тарт
Шрифт:
Второй этаж преодолели без приключений. У отца играла музыка, приглушенная стенами кабинета. Тирион прикинул, что на выход из кабинета, даже если прямо сейчас отец встанет и пойдет, он затратит около трех минут. Он даже измерял это по секундомеру несколько десятков раз, пока интерес к полевым исследованиям его вовсе не покинул. Лансель, видимо, думал схоже, и следующий пролет они прошмыгнули быстро.
Шаги по третьему этажу напрочь глушил длинноворсный ковер. Его особо сильно ненавидела вся прислуга, кое-кто даже называл его «наш питомец», поскольку его уборка представляла собой скорее вычесывание и кормление порошками и мылом, нежели стандартные процедуры очистки. Но целям братьев он служил
Лансель опустился на колени рядом с кроватью и аккуратно опустил на нее Серсею. Пригладил ее волосы, разметавшиеся по лицу, встал и спросил:
– У нее тут есть умывальник?
– Наверняка, но зачем?
– Она убьет нас всех наутро, если ляжет спать со всей штукатуркой на лице. Вредно для кожи, – печально произнес кузен.
– О, это без меня. В том благословенном месте, что ты ищешь, стоят стопятнадцать тюбиков с разными субстанциями и, если мы возьмемся правильно разобраться, что чем смывать, как раз к утру дочитаем, а тут она проснется и …
– Всех убьет.
– Да, см. пункт первый.
– Но бывают же универсальные растворители типа ацетона?
– Тут кто-то был за здоровую кожу, нет? Может, в кислоте вымочим, сразу подвесив за ноги? Обещаю, кости будут очень чистыми к утру.
– Я понял идею. Ты прав, наверное, но смириться тяжело, – Лансель вздохнул, присел около спящей сестры, погладил ее по щеке, прошептал на ухо что-то похожее на «прости» и на цыпочках вышел из комнаты. Тирион остановил его за дверью. Он был в шоке от всего происходящего и решился на вопрос в лоб, которых от него ждали редко:
– Почему?
– Что, прости? – Лансель включил дурачка слишком быстро.
– Ок, пойдем длинным путем, – протянул Тирион занудно, – эта девушка – почему ей вдруг внезапно столько внимания?
– Ну, она моя сестра, мы выросли вместе… – начал заученно перечислять Лансель
– Да, и от вашей беспощадной любви, возможно, буквально через годик может случиться племянник, так? – Тирион ждал реакции. Лансель не покраснел, но смутился. Очень интересно.
– Строго говоря, малыш, это не твое дело, не находишь? – произнес Лансель после паузы низким грудным голосом. А ведь у него может сработать, подумалось Тириону. Он похож на Джейме больше, чем сам Джейме временами. Размышления немедленно навели его на мысль.
– Хм, возможно. Но у Серсеи два брата.
Капкан захлопнулся. По стиснутым челюстям младшего Ланна Тирион понял – он мой. Пошлет – и я держу его на крючке, ответит правду – и я получу еще одну наживку. Лансель скривился так, словно съел лимон, на его лице постепенно проступала мучительная гримаса. В конце концов он обернулся к Тириону, обхватив голову руками. Он пытался как-то удержать в себе слова, его внутренняя борьба была такой чудовищной, что Тирион всерьез испугался за его жизнь. Но, отсчитав несколько неимоверно долгих стуков сердца, он с облегчением увидел, как кузен обмяк и осел почти бесшумно на колени напротив Тириона. Лансель поднял лицо, отвел руки от головы и посмотрел на Тириона прямо, без вызова, с усталой отрешенностью самоубийцы.
– Джейме мой брат и друг. И
Пауза повисла над перилами.
– И я люблю ее. И любил. Всегда.
– Не знаю, поздравлять или сочувствовать, – наконец среагировал Тирион, чувствуя, как пристально и долго смотрит на него Лансель. В его чертах прорезалось что-то хищное, ранее не виденное им, разительным образом отличающееся от наивности.
– Я согласен на одновременно.
– Что ж, удачи. И когда ты планируешь поделиться новостью с Джейме? – карлик решил добить все интересующие его вопросы разом. По возможности, до того, как от новой информации ему разнесет мозг. Ему не улыбалось добавлять работы бессменным чистильщикам ковра – он любил думать о себе, как о человеке, не доставляющем хлопот.
– Я не планировал делиться и с тобой, – произнес Лансель зло. – Но теперь придется. Я надеялся, что она сама однажды скажет ему, кого выбирает.
Брат нервно зарылся рукой в ворс, попеременно сжимая и разжимая в нем руку.
– Так, все, стоп, – выпалил карлик раньше, чем успел понять, что это должна была быть мысленная реплика. – То есть ты знаешь, так? – довольно глупо произнес Тирион. Лансель улыбался самой ядовитой из возможных улыбок. Тирион не помнил в его репертуаре такой. Он становится похожим на Серсею. Остановись, мгновенье… Где здесь выход?
– Похоже, не только я, – хрипло и очень тихо рассмеялся Лансель, – может, стоит проорать об этом с лестницы, чтобы узнать, кто в этом доме НЕ знает?
– Ок. О ком ты знаешь? – Тирион устал ходить кругами.
– Ты хочешь список? – Лансель откровенно насмехался. – Я могу организовать, ты знаешь, чей я сын, полагаю. У меня даже часть видео нарезок есть, и презабавная. Спасает в минуты сомнений…
– Ты озадачиваешь меня, кузен, – Тирион перестал быть способен на сколько-нибудь взвешенные суждения, будучи выбит из колеи непрерывным потоком новых знаний. Он начал размышлять вслух, стараясь все же не вскрывать малоизвестных семейных секретов. – Поправь меня, если я ошибаюсь – ты влюблен в девушку, которая широко известна агрессивным несговорчивым характером, тягой соблазнять мужчин любого возраста вплоть до нимфомании, которая к тому же явно пока предпочитает тебе собственного брата, что даже для нашей прогрессивной семьи малость слишком прогрессивно.
– Да. Все так, – Лансель закрыл глаза, мечтательно откинув руки за голову, опираясь спиной на стену.
– И тебя все устраивает? – ужаснулся Тирион.
Некоторое время Лансель сидел, закрыв глаза, и мурлыкал себе под нос. Потом он блаженно потянулся и с чувством выполненного долга тоном ментора ответил:
– Ты не поймешь. Эта девушка создана для меня. Ровно такая, как я хочу. Все ее мнимые изъяны – достоинства. И я знаю, что однажды она станет моей женой.
========== 2.16 Вечер и утро / Бриенна ==========
Бриенна закрыла за собой дверь палаты и остановилась на мгновение, прикрыв глаза. В голове шумело, словно она слушала шум моря, приложив к уху пятнистую раковину. Сердце колотилось в груди как бешеное. Вслед за мгновенным замешательством она резко взяла с места и стремительным шагом двинулась по коридору, пытаясь обуздать чувства, переполнявшие ее. Слишком много всего и сразу – это совсем выбило ее из будничной колеи. Чувства не поддавались анализу, наложившись друг на друга, как разноцветные нитки в клубке, который к тому же бешено крутился, и она едва могла ухватить конец то одной, то другой эмоции.