Девушка с серебряной кровью
Шрифт:
Сомнения разрешил сам Соломон Яковлевич.
– Клеопатра очень разборчивая кошка, – сказал он. – Не припомню случая, чтобы она пошла на руки к чужаку.
Который раз его называли чужаком. Пора бы уже и привыкнуть. Федор улыбнулся, погладил кошку по спине, та благосклонно мурлыкнула.
– Наверное, мне просто повезло.
– Наверное, – согласился ювелир, а потом неожиданно для Федора добавил: – Могу я попросить вас задержаться на пару слов? – И посмотрел не на Федора, а на браслет. – У меня есть для вас очень интересное предложение.
– Спасибо, с радостью. –
– Я сейчас. – Соломон Яковлевич вышел следом за Злотниковым и Августом. Несколько минут откуда-то издалека доносились их приглушенные голоса, а потом хлопнула входная дверь и все затихло.
Как и в первый раз, ювелир появился в гостиной совершенно бесшумно, сел напротив, спросил:
– Сколько вы хотите? Назовите вашу цену.
– За что?
Федор в самом деле не понимал, чем может быть полезен этому странному человечку.
– За эту милую безделицу. – Соломон Яковлевич кивнул на браслет.
– Он не продается.
– Даже если я предложу вам хорошую цену? Очень хорошую.
– Сколько бы вы мне ни предложили, Соломон Яковлевич, я откажусь. Это подарок.
– Значит, подарок. И о ценности этого подарка вы, надо думать, имеете представление. – В голосе ювелира послышалась тоска. – Очень жаль. Я был полон глупых надежд, что смогу приобрести Кровь полоза за бесценок. Ну, мало ли? Ведь случаются в жизни чудеса!
– Кровь полоза? – не понял Федор.
– Металл, из которого сделано ваше, вы уж извините за прямоту, примитивное украшение. Кровь полоза – так называл ее мой отец, редчайший металл, о существовании которого не догадывается даже сам господин Менделеев. Вижу, вам знакомо имя сего ученого мужа. – Соломон Яковлевич хитро сощурился. – Как так вышло, что про Менделеева вы слышали, а про Кровь полоза нет?
– Не слышал ни о том, ни о другом. – Федор покачал головой, но было ясно, ювелир ему не поверил. – Это просто подарок.
– Если бы это был просто подарок, вы бы от него и отказались с легкостью. Аким Петрович, если память мне не изменяет, больше сорока лет назад тоже говорил о подарке. Вы, часом, незнакомы? Уж больно подарки у вас похожи.
– Что еще за Кровь полоза? – Федору не хотелось отвечать на вопросы, ему требовались ответы.
– Меняемся? – Соломон Яковлевич хлопнул себя по тощим ляжкам. – Я вам расскажу, что знаю о металле, из которого сделан ваш браслет, а взамен вы пообещаете подумать над моим предложением. Если не желаете расставаться с подарком, продайте мне его малую толику. Уверяю, с вас не убудет. Помнится, граф Чернов сначала тоже отказывался, до тех пор, пока не увидел мои работы. А вот я вам сейчас покажу!
Ювелир вышел, почти выбежал, из комнаты, чтобы уже через несколько минут вернуться с внушительным ящиком из полированного дерева.
– Вот, любуйтесь! – Ловким движением он открыл ящик. – Видите, какая красота?
И ювелир нисколько не бахвалился. На черном бархате лежали и в самом деле удивительной красоты украшения. В той столичной мастерской, где отец заказывал колье для мамы, и близко не было ничего подобного.
– Выбирайте
Это было по-царски щедрое предложение, и Федор решился.
– Спасибо, Соломон Яковлевич, вы настоящий волшебник и гениальный мастер, но мне нужна конкретная вещь. Серебряный медальон в виде ласточки, только не обычный – что-нибудь особенное. Вы сможете?
– Смогу ли я? – Ювелир воздел очи к потолку. – Смогу ли я из банальной вещицы сделать произведение искусства? Смогу, не сомневайтесь! А вы совершенно уверены, – он подался вперед, – что дама вашего сердца не пожелает украшение из золота? Вы подумайте. Я, конечно, не склонен к излишней расточительности, но и обманывать такого приятного юношу мне не хочется.
– Она любит серебро и ласточек. – Федор невольно улыбнулся, вспоминая об Айви.
– Серебро и ласточек, – повторил ювелир. – Он тоже так сказал, отказался от золота. Я даже пытался настаивать, потому что, несмотря ни на что, у меня есть совесть и я прекрасно знаю, что все в этом мире имеет свою цену, но он был настойчив. Хорошо! – Соломон Яковлевич захлопнул свой ящик, бережно поставил на стол. – Я выполню ваш заказ, и уверяю вас, это будет самая прекрасная ласточка на свете.
– Вы обещали рассказать про металл, – напомнил Федор.
– Ах да! – Ювелир мелко затряс головой. – И расскажу. Если бы я верил в существование философского камня, я бы сказал, что это он и есть. Малая толика его, добавленная в серебро ли, золото ли, многократно улучшает свойства этого металла. Я не знаю, как это объяснить, чтобы вы поняли и не сочли меня умалишенным.
– Не сочту, – пообещал Федор, – расскажите.
– Я способный ремесленник, – сказал Соломон Яковлевич с непонятной тоской в голосе. – И отец мой был ремесленником, но, когда я работаю с металлом, которого коснулась – хотя бы коснулась! – Кровь полоза, получаются не симпатичные поделки, а настоящие шедевры. Я не знаю, как такое возможно, но так оно и есть. Даже камни в этом обрамлении играют совершенно по-другому, становятся чище, прозрачнее. Немногие ювелиры знают о таком чуде. Мой отец знал. И я знаю. Пожалуй, это единственное, что я знаю наверняка. Аким Петрович не рассказал мне, откуда у него оказался этот браслет. И вы, надо полагать, тоже не поделитесь этим? – Он посмотрел на Федора с надеждой, но тот лишь виновато пожал плечами. – Так я и думал. А теперь позвольте мне…
Соломон Яковлевич действовал быстро и ловко, но, когда он снял браслет, Федору на мгновение показалось, что он лишился руки. Или и вовсе частички души. Кожа под браслетом была светлее и отсвечивала серебром, словно в нее въелся металл. А может, и въелся? Что он вообще знал о подарке Айви? Лишь то, что металл усмиряет ярость и сумасшествие. То, что Кровь полоза – название-то какое говорящее – улучшает свойства благородных металлов, Федора интересовало мало.
– И ведь что удивительно, – бормотал себе под нос Соломон Яковлевич, – сам по себе он совершенно неинтересный. Взглянешь и тут же забудешь, что видел. Мой отец говорил, что и видеть-то его могут далеко не все.