Девушка с татуировкой гаргульи

Грин Эвелина

— Чем торгуете? — поинтересовался он.

Девушке было не больше двадцати лет, и она умильно захлопала глазками.

— Смотря, что вас интересует. — ответила она игривым тоном и поправила блузочку березового цвета, показывая упругие груди.

Виктор посмотрел на ее декольте с легким интересом, и она обвела свою фигуру рукой.

— Пирожки с котятами есть? — насмешливо спросил он.

Девушка возмущенно посмотрела на Виктора, и пухленькие губы, соблазнительно приоткрылись.

— Что вы такое говорите?

— Значит, нет, а

жаль, я люблю пирожки с котятами. А может у вас есть жареная собака? В северной Кореи это блюдо готовят изумительно. — он мечтательно зажмурился.

— Вы извращенец. — констатировала она и обиженно отвернулась, поняв, что ночной визитер просто издевается над ней.

— Жаль. — с улыбкой ответил Виктор и вошел на заправочную станцию, чтобы оплатить заправленный бензин.

Расплатившись, мужчина сел в свой автомобиль и в благодушном настроении покинул заправку, врубив музыку на всю громкость.

Через полтора часа он приехал в район Химмаш к съемной квартире, бросил Ниссан во дворе и с сумкой через плечо пошел к новому двадцати этажному дому. Виктор подошел к пятому подъезду, приложил магнитный ключ и дверь открылась. Поднявшись на лифте на нужный этаж, мужчина открыл свою квартиру и вошел внутрь. Сняв обувь, он прошел в свою комнату, где слева было одно окно, стоял продавленный диван, от которого всю спину ломило, и обшарпанный стол. Виктор понимал, что здесь веет тоской и нищетой. Он не любил эту квартиру, но на что-то более пристойное не было денег. Все они уходили на лечение матери.

Виктор сел за стол, и достал ноутбук из сумки. Когда-то он был честным трудягой, работал автослесарем, пока не поставили матери страшный диагноз — рак легких. Он тогда возненавидел весь мир. Ему только стукнуло тридцать пять, и нужно была срочно доставать деньги на лечение матери. Он точно помнит, что тогда отправился в бар с горя напиться. Сначала он пил в глубоком одиночестве, а потом к нему подсел мужчина в стильной одежде, слишком дорогой для этого дырявого бара. Незнакомец предложил ему выпить вместе, и он согласился, сам не заметив, как рассказал все и позорно разрыдался. Тогда мужчина предложил поработать курьером наркотиков, и Виктор согласился, ведь это был шанс вылечить мать. Вскоре денег было все меньше, а маме становилась все хуже, и тогда Константин предложил ему заняться законными убийствами.

Полгода он его обучал стрельбе, выслеживанию добычи, пришлось даже компьютерные программы освоить для слежки, и все это время мама находилась в Москве на лечении. Константин добросовестно переводил деньги на это. Сначала Костя велел убить прохожего, Виктор помнил, как тогда его выворачивало изнутри. Но стоило хоть на миг представить, что мама умирает, как сразу же его брала злость. Два года Константин обучал его всем премудростям убийцы. Маме полегчало, и она вернулась в Екатеринбург. Виктор был счастлив и готов ноги целовать, так вовремя подвергнувшемуся Константину. Но через два года маме стала еще хуже и врачи сказали, что ей осталось жить не долго.

И тогда он начал собирать документы, чтобы вывести маму в Америку на лечение.

«Нужно будет сегодня ее навестить в больнице».

Виктор усилием воли отбросил тягостные мысли и запустил ноутбук, благо в городе интернет работал без перебоев и он смог заняться отслеживанием перемещения Арефьева, ведь Костя обещал баснословные деньги за его устранение. Проблема была в том, что этот предприниматель из теневого бизнеса, и убить его будет не так-то просто. Но Константину он уже, как кость в горле, мешается везде. Но это их разборки. Виктор до позднего утра погрузился в работу. Когда он закончил, на часах было двенадцать часов дня. Он широко зевнул, протер глаза, решил выпить кофе и поехать к матери.

Виктор выключил компьютер и покинул комнату. На кухне, такой же невзрачной, как и комната, заварил себе быстрорастворимый кофе. Обои цвета плесени так и просили сделать здесь ремонт, но это было не его жилье, чтобы так тратиться. Выпив несколько кружек кофе и перекусив бутербродами с колбасой, он покинул квартиру. Сел в черный Ниссан и поехал в онкологию, чтобы проведать мать.

Виктор припарковался на территории больницы, и вошел в здание.

— Я к Веронике Волковой. — сказал Виктор администратору.

— Кем ей являетесь?

— Сыном.

— Покажите документы. — попросила администратор.

Виктор дал ей свой паспорт, и та сверилась с данными в компьютере.

— Заполните анкету и наденьте бахилы. — менторским тоном сказала женщина, средних лет с черным пучком волос на голове.

Виктор заполнил документы, в автомате купил бахилы и надел их. Он поднялся на второй этаж и прошел в палату матери. В больничной комнате было три койки, которые были заняты возрастными дамами. Когда он увидел сильно похудевшую мать с кругами под глазами, его сердце сжалось от боли. Он присел на край постели и взял исхудавшую ручку матери.

— Виктор, это ты? — она с трудом открыла такие же бесцветно-серые глаза, как и у него.

— Да, мама. Прости, что неделю меня не было, были дела. — повинился он.

— Знаю, сынок. Только ты зря стараешься, врачи сказали, что мне от силы остался месяц.

— Ты не умрешь. — твердо сказал Виктор. — Документы почти готовы. Мы улетим за океан, в Америку, и там тебя вылечат.

— Хорошо. — не стала разубеждать сына мать.

Его горло сдавливали слезы, и Виктор с трудом сглотнул ком в горле.

— Может, прогуляемся? Сегодня распогодилось. — спросил он.

— У меня, к сожалению, нет сил.

— Я возьму тебя на руки. — сказал он.

— Не надо.

Соседки по палате о чем-то переговаривались шепотом.

— Ты сегодня что-нибудь ела?

— Да, немного. А ты опять не спал. — укоризненно сказала женщина.

Она исхудала настолько, что похожа была на дюймовочку или болезненного подростка. Кожа бледная, что видны даже прожилки вен. Скоро будут и кости просвечивать.