Девушка с золотистыми волосами. Часть 3

Гришин Макс

Ее тошнило. С каждой секундой приступ тошноты становился все сильнее. Она отошла с дороги и прислонилась к столбу. Кто-то сильно задел ее плечом, задел так, что она чуть не упала. Кай. Почему-то ей вспомнилось его лицо, его бесстрашный самоуверенные взгляд там, неделю назад, у нее дома. Как издевался он над всеми, как издевался над Кевином. Его рассуждения о жизни, о смерти, о ценности человеческого бытия, его рассказы по внеземные цивилизации... А теперь этот взрыв... ядерное оружие, доступ к которому он и те, кто был с ним заодно, все-таки получили... Как она могла верить ему, как мог он так обмануть ее! "Ведь я верила тебе, я защищала тебя, я...я... но ты... ты обманул меня".

Ее вырвало прямо на собственные туфли. Голова закружилась сильнее, ломая ногти, вцепилась она со всей последней силы в бетонный столб. Во рту стало горько. "Горечь - первый признак сильного радиационного облучения", - вспоминала она что-то старое, что-то из уроков гражданской обороны. Тело медленно опустилось вниз. Это конец... организм ее быстро умирал. Она чувствовала это... она знала это.

Что-то сильное схватило ее и потянуло на себе. Она открыла глаза и увидела человека в противогазе. Он кричал ей что-то, но она не слышала. Он куда-то ей показывал, но она не понимала. Вдруг человек ударил ее ладонью по лицу.

– Линда, очнись! Очнись, надо уходить!
– донесся до нее голос брата откуда-то издалека.

– Джон... это ты, Джон?

– Я... я!
– он схватил ее своими сильными руками и положил себе на плечо. Она видела пустую улицу позади, видела как мелькали ботинки Джона по дороге. Он засунул ее в машину и попытался надеть ей противогаз, но ее снова вытошнило.

– Держись, Линда, держись... прошу!
– крикнул он ей громко, но Линда уже не слышала. Сознание окончательно покинуло ее ослабевшее тело.

VI.

В помещении, в котором Линда очнулась, не было ни окон, ни дверей. Запах сырости смешивался со спертым запахом дыхания множества людей. Кругом было темно и шумно от множества голосов. Где-то совсем рядом, надрываясь, плакал ребенок. Линда открыла глаза и медленно осмотрела темноту помещения вокруг.

– Линда... слава богу! Слава богу!
– послышался через секунду рядом голос Джона. Он прислонился губами к ее лбу, и она увидела очертания его лица над собой.
– Я уж думал...

– Я... жива?..
– проговорила Линда слабым голосом, будто еще не до конца веря своим глазам, не до конца веря в то, что все, что она видит сейчас перед собой, это часть действительного, реального мира.

– Да, ты сильно контужена, - проговорил Джон, гладя ее волосы.
– Но это пройдет... врач сказал, что это скоро пройдет.

– Я облучена, Джон, и меня надолго не хватит...

– Нет... нет!
– в темноте Линда разглядела его слабую улыбку.
– Радиационный фон здесь и на поверхности в норме, пока в норме!
– проговорил он.
– У нас есть дозиметр, радиационного заражения нет...

– Что произошло?
– Линда с трудом оттолкнулась от края кровати и села на край. Ужасно болела голова, но она чувствовала как ясность мысли возвращалась к ней, чувствовала силу, которая появлялась в ее конечностях.

– По нам был совершен ядерный удар... Это то, что мы думаем. Бомба взорвалась где-то недалеко отсюда, вероятно целью был именно наш город и военный гарнизон рядом, но что-то пошло не так и они, к счастью для нас, промахнулись...

– Они это кто? Нам кто-нибудь поможет? Что нам теперь

делать?
– завалила Линда брата вопросами.

– Я не знаю... Мы не знаем! Мы ничего не знаем! Вся связь - мобильная связь, радио связь, спутниковая...
– ничего не работает. Мы пытаемся поймать хоть какой-то радио сигнал, хоть что-то... но все диапазоны молчат... ни радиопередач, ни трансляций систем оповещения... ничего...

– Мы...
– Линда с ужасом взглянула на брата, - ты хочешь сказать, что мы... все те, кто остались здесь, мы единственные, кто выжил?..

– Не знаю... мы ничего не знаем...

– Это все он... это Кай?..

– Макс...
– поправил сестру Джон.
– Да, нам кажется, что он замешан в этом. Вчера он лишил нас ядерного щита... а сегодня мы подверглись атаке!..

– Ужасно... это все ужасно... Прости меня... я... я не знала. Я защищала его, потому, что верила ему... Я была не права... Я ошибалась...
– с жаром начала Линда, но ком застрял в ее голосе и речь прервалась приступом плача.

Джон наклонился над сестрой и поцеловал ее в щеку.

– Все нормально... мы все ошибались... Мы все недооценивали размеры той угрозы, которая была... Но все это уже в прошлом и нам остается только быть здесь и ждать. То, что мы живы, то что мы находимся вне зоны прямого воздействия радиации это уже хорошо, это уже что-то...

– Но сколько людей сегодня погибло, Джон?! Сколько погибнет еще...

– Мне пока не известны случаи, чтобы кто-то погиб, по крайней мере у нас в городе. Мы не попали в зону прямого удара, поэтому все травмы или ранения так или иначе связаны лишь с попаданием в людей стекол или каких-то других фрагментов, брошенных взрывной волной. Жители были эвакуированы в несколько старых бомбоубежищ...

– Сколько времени мы будем здесь еще находиться?

– Если бы я знал, Линда... если бы я знал... Мы не знаем масштаба загрязнений там, не знаем кончено ли все уже или только началось. Здесь есть запас консервов и питьевой воды на несколько месяцев, есть топливо для дизельных генераторов, есть необходимые медикаменты, но сколько это все будет продолжаться, могут сказать только они...

– Они это кто?

– Там, с той стороны, - Джон кивнул на темную металлическую дверь, - там находятся Чарли и команда солдат. Поскольку никакую связь установить невозможно, они выдвинулись на разведку в соседний город. Если все будет нормально, к вечеру они вернутся к нам и все нам расскажут.

Линда ничего не ответила. Она снова легла на кровать и закрыла глаза. От напряжения у нее снова разболелась голова. По ее просьбе Джон принес ей намоченное в воде полотенце. Она положила его себе на лоб и вскоре заснула крепким сном.

Когда в металлическую дверь начали колотить, было уже почти десять часов вечера. Грохот был таким громким, что где-то одновременно заплакало сразу несколько детей. Линда открыла глаза и, не сразу понимая где она и что происходит, посмотрела на стоявшего над ней брата, он, точно так же, как и все в этот момент, напряженно всматривался в мрачную тяжелую дверь, ведшую из убежища наружу. Джон кивнул полицейским и двум военным, подошедшим к нему и вся группа, надевая на ходу противогазы, вплотную подошла к высокой, метра два с небольшим высотой, гермодвери.