Девушка с золотистыми волосами. Часть 3
Шрифт:
– Почему?
– непроизвольно вырвалось у Линды.
– Двадцать девятого июня две тысячи девятьсот шестого года, в день моего выпуска из академии, нам сообщили, что межпланетная дрейфующая станция подверглась атаке силами войск иной цивилизации с планеты Алиот. Не выжил никто, никто не был взять в плен, в считанные минуты станция, вместе с почти десятью тысячами ее обитателей, была дезинтегрирована на мелкие фрагменты и превращена в космический мусор, в кладбище из железа и человеческих останков... Через два дня, группы армий Земли, Марса и Европы, спутника
– Кто они такие те, кто вас атаковал?
– с нескрываемым удивлением спросила Линда. Ее прежний ужас начал проходить. Она видела, что он не стремился причинить ей вреда. Она начинала понимать, что спасение ее находится в ее собственных руках, что если эта игра началась, ей надо научиться играть по его правилам, пока они не приедут за ней, пока ее не спасут; во что бы то ни стало, ей надо было, если и не уговорить этого человека сдаться, то, по крайней мере, выиграть время.
– Они - жители другой планеты, другой цивилизации, развитой и безжалостной. История их нам не известна. Возможно у нас с ними был один дальний родственник - аминокислота, эволюционировавшая до сознания высшего порядка. Возможно они точно так же произошли от бактерии, червяка, ящерицы, макаки. Но их бактерия появилась на свет на много тысяч лет раньше, чем появилась наша, и когда мы еще только учились закрывать свои интимные места листьями, их корабли уже появлялись на орбитах других планет...
– Но как цивилизация может быть одновременно развитой и безжалостной? Ведь развитие подразумевает прогресс, в том числе и нравственный, а безжалостность - это дикость... это пережитки дикой природы, дикого человека или, не знаю... дикого существа, убивающего слабого... это противоестественно разумному началу в человеке... это аморально!
На лице Кая появилась слабая улыбка. Она быстро прошла и лицо приняло снова то серьезное выражение, с которым Линда первый раз сегодня его увидела, но он клюнул на ее удочку, и это было именно то, чего она желала.
– Развитая цивилизация не может быт аморальной?
– проговорил он, пристально смотря ей в лицо.
– А как же цивилизация, к примеру, земная? Как же к примеру, мы, люди?
– Да у нас есть проблемы, войны, насилие, всякие катастрофы, убийства...
– Линда вдруг поняла, что хватила лишку про "убийства", испугалась и замолчала. Но Кай смотрел на нее все тем же спокойным взглядом, в котором не было ни малейшего намека на недовольство или злобу.
– Продолжай! Не бойся, - произнес он, видимо понимая почему Линда прекратила свой монолог.
– Я хотела сказать, что у нас, у человечества, есть свои проблемы. Но... но эти проблемы решаются, пускай не всегда так быстро, как нам бы хотелось, но люди стали лучше сейчас, чем они были тысячи или даже сотни лет назад. У нас появились суды, институты прав, цивилизованные страны отказались от смертной казни, появилась демократия, не такая как раньше, у греков, на словах, а настоящая, когда все равны, все вправе выбирать то, что они хотят и выбор большинства определяет многое. Конечно это не везде, это только в развитых
Линда нервно начала теребить пальцами стакан. Она заметила это, заметила, что Кай заметил это и убрала руки под стол, не желая показывать ему свою напряженность.
– А как быть с другими жителями нашей планеты?
– Что? Я... извини... я не понимаю тебя...
– Как быть с теми, кто жил здесь до нас и теми, кому не посчастливилось жить с нами в одну эпоху? Птицы, животные, рыбы - они ощущают на себе весь этот прогресс человеческой морали?
– Ну да, у нас есть заповедники, есть парки, где животных охраняют от...
– От нас же самих, от нашего же человеческого прогресса! Мы возвели себя в ранг бога, абсолютного создания на земле, способного решать, кому жить, а кому умирать. Все наши земные войны, катастрофы, убийства даже не берут в расчет других живых существ, которые гибнут каждый день, каждую минуту, каждую секунду только лишь для того, чтобы наша мораль могла развиваться и дальше. Мы создали заповедники, вольеры и клетки не для того, чтобы животные могли там жить, а для того, что так будет удобнее нам. "Смертной казни больше нет", - говоришь ты, но каждый день миллионы живых существ гибнут под ножами человеческой цивилизации только ради одного - того, чтобы человек мог жить и наслаждаться этой жизнью, построенной на крови и костях других жителей этой планеты! Хотя нет! О чем я! Ведь костей нет, животных не хоронят, их кости, точно так же, как дерьмо, вылезающее из дряхлеющих ожиревших тел представителей высшей людской цивилизации, отправляется на переработку и корм другим животным, чья очередь вот-вот уже подходит...
– Но ведь эти животные специально выращиваются для того, чтобы идти на корм, - робко заметила Линда.
– И это и есть высшая ступень эволюции вашей морали? Животное, умерщвленное человеком для этой цели, должно быть благодарно людям за то, что они поступили с ним именно так, за то, что не оставили его умирать где-то там, в поле, с простреленным из карабина легким. Ведь оно лежит на столе! Ведь так и должно быть - вокруг зажжены свечи и слышится музыка! Но только эта музыка играет не для него, эта музыка создает атмосферу романтического ужина для того, кому жизнь этого животного преподнесена лишь как какой-то подарок...
Линда, все это время прятавшая свои глаза на избитых руках Кая, подняла взгляд на его лицо. Оно было по-прежнему спокойно, но было в нем что-то отдаленно грустное, что-то, что начинало передаваться и ей.
– И вот теперь ответь, - продолжил он через минуту, дав Линде хотя бы поверхностно переварить все то, что было сказано, - почему они, обитатели системы отдаленного Алиота, должны чувствовать к нам, существам цивилизации, отстающей от них на многие тысячи лет, большее сострадание чем мы к несчастным неразвитым животным? Что можем показать этим существам мы, люди Земли, какой своей моралью заставить их относиться к нам как к равным?