Девушка у Орлиного перевала
Шрифт:
Воспоминания спугнул голос матери. Она вошла, помахивая листом бумаги.
— Я получила письмо от Уолли, дорогая! У Джорджины сжалось сердце. Она надеялась, что мать перестанет на нее давить. Но Стелла оставалась верна своему характеру.
— Уолли все еще страшно переживает твой отказ выйти за него, — начала она с упрека. — Новый завод готов к пуску. Все-таки это была великолепная идея оставить его в Англии присматривать за строительством. Он пишет, что как только наладит все дела, вернется сюда и попросит тебя еще раз подумать над его предложением.
— Он напрасно потеряет время, — ответила Джорджина с таким холодным безразличием, что даже Стелла поняла всю безнадежность затеи. — Я имела в виду,
Стелла нахмурилась. Безразличие Джорджины начинало ее беспокоить. Она была так уверена, что за пределами влияния обаяния Лиана Ардулиана дочь снова станет покладистой, живой и энергичной девушкой, которую она знала раньше. Но эта холодная замкнутая незнакомка, со взглядом, погруженным в воспоминания, немного пугала ее. Она чувствовала опасность потерять дочь, и эта угроза заставила Стеллу впервые испытать страх. Она поспешила сменить тему разговора.
— Давай-ка, дорогая, уедем в дом на побережье; действительно, давай соберем чемоданы и укатим на несколько дней. Что ты скажешь, если мы на какое-то время забудем о делах?
Но ее попытка пробудить в дочери интерес не удалась. Джорджина, глядя в пространство, сказала с виноватой улыбкой:
— Прости, мама, у меня дела. Может, в другой раз?
— Дела? Какие дела? Нет ничего, с чем не могла бы справиться Сьюзен…
— Личные дела, мама.
Голос Джорджины прозвучал сухо, она явно давала понять, что не настроена вести дискуссию, и Стелла не решилась задать вопросы, готовые сорваться с губ. Она знала, у Джорджины действительно есть свое дело, и сознание того, что дочь держала его в тайне, отравляла ей существование. Но Стелла училась ступать осторожно в отношениях с дочерью: спрашивать, а не требовать и молчать, когда мнения ее не спрашивают.
— Хорошо, — сказала она, с трудом сохраняя выдержку. — Тогда поеду одна, если ты не возражаешь.
Джорджина едва удержалась, чтоб не сказать, как будет рада. Она только спокойно улыбнулась:
— Конечно, нет, мама, поезжай, тебе полезно отдохнуть. И не смей возвращаться, пока не наберешься сил. Воспользуйся прекрасной погодой.
Уже не в первый раз за последние три месяца Стелла почувствовала, что от нее стараются избавиться, — довольно неприятное ощущение для женщины, привыкшей выбирать себе компанию. На ее скулах вспыхнули яркие пятна, будто у человека глубоко задетого или оскорбленного, и она поспешила оставить дочь, как никогда сознавая, что не имеет больше на нее влияния и пора, наконец, избавиться от старых привычек входить во все дела дочери и вовлекать ее в свои: пришло время приспосабливаться к новому порядку вещей и во многом обходиться без Джорджины.
Через полчаса в комнату постучали и вошла Сьюзен Честерман с пачкой бумаг. Джорджина все еще стояла у окна.
— Пожалуйста, подпишете письма, мисс Руни. Джорджина послушно подошла и взялась за ручку. Ставя последнюю подпись, она сказала:
— Я жду мистера Дрисбера, Сьюзен. Когда он приедет, проводите его сюда и можете быть свободны. На сегодня все, так что воспользуйтесь хорошей погодой, я знаю, вы любите загорать. Не знаете, моя мать уехала?
— Спасибо, мисс Руни. Да, миссис Руни недавно уехала. Джорджина успокоенно кивнула и подвинула письма к Сьюзен.
— Хорошо, тогда не беспокойте меня. Пять минут спустя Сьюзен провела в комнату плотного мужчину среднего роста. На нем был хорошего покроя костюм, а обветренное лицо, казалось, выдавало в нем фермера, хотя на самом деле он был юристом.
— Добрый день, мистер Дрисбер, — Джорджина протянула ему руку. — Надеюсь, у вас есть для меня хорошие новости? Он энергично потряс ей руку и просиял:
— Конечно, есть, мисс Руни, даже самые наилучшие! Все идет по вашему плану. Прежде всего я связался с бюро по коммерческому рыболовству
— Совершенно уверена, — кивнула Джорджина; ее глаза светились интересом. Продолжайте работу в том же направлении, мистер Дрисбер.
Он пожал плечами, смиряясь с тем, что она не изменит своего решения.
— Ну что ж, пусть так, если вы этого желаете.
Он открыл портфель и вынул стопку писем и, перелистывая их, рассказывал:
— На следующем этапе я связался с Лианом Ардулианом.
При упоминании имени Лиана сердце Джорджины подскочило, и ей пришлось крепко взять себя в руки, чтоб не выдать своих чувств и понять смысл слов собеседника.
— Нет нужды говорить, он был обрадован, когда я сообщил о предлагаемом проекте. Он заверил меня, что Управление рыбной промышленности Ирландии готово поддержать проект и предоставит суда, оборудование, обеспечит программами по обучению и информацией о новой технологии рыболовства. Он считает, с рабочей силой проблем не будет, так как ему известны сотни семей, чьи сыновья работают в Англии, они только и ждут случая вернуться домой.
На глазах Джорджины заблестели слезы, но она быстро справилась с собой и прервала удивленного помощника.
— Надеюсь, мистер Дрисбер, вы сдержите свое слово и мое имя по-прежнему не будет фигурировать в дальнейших переговорах.
Он утвердительно кивнул, убедившись теперь, что его предположения оказались верными: для нее это была не просто сделка, а благотворительная акция, вызванная глубокими чувствами, что не было в традициях ее семьи, если верить слухам. Он и сам относился к глубоко чувствующим натурам, и поэтому хорошо понимал ее.
— Не стоит беспокоиться, уверяю вас, я не выдам вашу тайну. Никто кроме меня никогда не узнает имени анонимного благодетеля графства Керри. По крайней мере, пока вы сами не захотите сделать это достоянием публики. Однако есть один момент, который я должен обсудить с вами. Ирландское правительство настаивает на личном выражении вам благодарности, и они просят принять одного из министров, который сделает это от лица всего правительства. Согласны ли вы на подобную встречу?
Он заметил признаки волнения и, предчувствуя отказ, добавил:
— Я бы настоятельно советовал вам принять это предложение, мисс Руни, хотя бы ради спокойствия. Не знаю, знакомы ли вы с ирландским характером, но они способны настаивать до тех пор, пока не согласитесь на встречу. Для вас это будет формальностью, — резонно заметил он, — необходимо соблюсти этикет.
Джорджина неохотно согласилась:
— Понимаю, мистер Дрисбер, и вы можете сообщить правительству Ирландии: я рада принять их представителя в удобное для них время, при условии, что связанная с визитом информация не попадет в печать. Если это условие не будет встречено с поминанием, я откажусь от своего проекта, хотя, поверьте вовсе не хочу, чтобы так случилось.