Девушка в золотом

Продан Лара

Глава 3

Спаргапу было почти тридцать. Он часто вспоминал своё детство и юность. В три года он уже лихо джигитовал на своей маленькой лошадке. Мать нервничала по этому поводу, считала, что слишком рано отец посадил его в седло.

– Муж мой и мой господин, наш сын ещё мал, его тело не обрело силу и ловкость, – говорила она Арлану, отцу Спаргапа.

– Не беспокойся, Адель. У него хорошие учителя. К тому же он сын царя, и негоже ему быть трусом. Он должен быть первым всегда и везде. Только тогда наш сын будет достойным продолжателем нашего рода, способным вести за собой соплеменников.

Для

Спаргапа отец был примером во всём. Он впитывал в себя каждое слово, каждое движение его, старался запомнить манеру говорить, общаться с сородичами, учился быть справедливым и непримиримым, добрым и жестоким. Вскоре Спаргапа многие стали почитать и бояться.

Приближался двенадцатый день рождения Спаргапа – возраст, когда мальчика посвящали в мужчину. В тот год мать-природа решила побаловать своих детей. Снег с необъятных степных просторов сошёл рано. Стояли первые дни хадуканна, а солнце уже работало в полную силу. Степь покрылась молодым ярко-зелёным полотном, разукрашенным синими, красными, жёлтыми цветами. Стоял изумительный, дурманящий запах трав. Воздух был пронизан разнообразными звуками. Можно было услышать журчащий свист жаворонка, потрескивающий голос сизоворонки, пощёлкивающий скрип скворца, клёкот орла. В природе витал дух любви и обновления.

– Адель, завтра я поеду на охоту. Возьму с собой Спаргапа, – предупредил Арлан. – Через неделю у нас великий праздник. Наш сын попрощается с детством и станет мужчиной. – Голос Арлана звучал торжественно и непререкаемо. – Я хочу сам поймать для моего сына волчонка. А Спаргап должен видеть, как это делается.

– О Митра, вразуми моего мужа, – взмолилась Адель. – Да где это видано, чтобы в период хадуканна волчица принесла волчат.

– Я не должен нарушать традиции, – строго ответил царь. – Недаром я ношу имя Арлан. Мой отец подарил мне волчонка, когда я стал мужчиной. Волчонок вырос, и, когда ему было два года, я отпустил его в степь. Я многому научился у этого волчонка. Я рос вместе с ним и приобрёл те качества, что соответствуют моему имени: я стал богатырём, сильным, справедливым и, если надо, свирепым, как волк.

– Но твой день рождения в период кармабата. Волчата уже подрастают к тому времени, и забирать их у матери не так опасно, – возразила ему Адель. – Давай подождём. Подаришь сыну волчонка позже. К тому же я уверена, что ваша охота пройдёт зря: игры у волков только начались, – с натянутой улыбкой закончила она.

– Несколько дней назад видели волчицу, готовую вот-вот разродиться. И прекрати со мной спорить, – недовольно бросил Арлан.

– Не делай этого, – взмолилась Адель, – неспокойно у меня на душе. – В глазах царицы появились слёзы.

– Ну-ну, не говори зря. Не надо. – Голос Арлана смягчился. – Распорядись лучше, чтобы приготовили еду и питьё в дорогу.

Обычно царь выезжал на охоту в сопровождении большого отряда воинов. Это был целый ритуал, в котором у каждого была своя роль. Но в этот раз Арлан решил, что не стоит устраивать охотничий церемониал, дабы не спугнуть волчью стаю. К тому же Кулаке накануне обнаружил волчье логово, оно было недалеко от стойбища.

Адель с тяжёлым сердцем отправляла мужа и сына на эту охоту. Плакать не смела: не хотела, чтобы Арлан видел её расстроенной. Он не любил, когда она начинала пускать слёзы. Суровый

сам, он требовал быть такой же и от неё. «Слёзы – удел слабаков. А ты жена царя. Ты должна быть твёрдой, как та скала, что стоит на границе нашего стойбища» – эти слова, сказанные Арланом в начале их совместной жизни, она запомнила навсегда.

Было раннее утро, когда Арлан, Спаргап и лучший стрелок племени Кулаке сели на коней и ускакали в степь. Адель долго ещё стояла около шатра и смотрела на удаляющихся всадников. Когда её зоркие глаза уже не могли видеть силуэты мужа и сына и только широкая степь с благоухающими цветами ласкала её взор, она покинула своё место и зашла в шатёр. Адель попросила всех служанок выйти. Оставшись одна, бросилась на колени и стала молить Митру уберечь Арлана и Спаргапа от беды. После этого она попросила одну из служанок принести хаому. Служанка вернулась вместе со жрецом, который держал в руках небольшой сосуд.

– Царица, служанка передала мне твою просьбу. – Жрец говорил сухо и официально. – Тебе известно, что мы употребляем этот напиток в особых случаях.

– Ты знаешь, что я из рода саклау. Мы все наделены способностью чувствовать и видеть будущее. Сейчас мне неспокойно, – тихо, но жёстко возразила Адель. – Я хочу поговорить с Хаомой. Мне нужны крылья, чтобы защитить Арлана и Спаргапа от гнева природы. А она разгневается и принесёт беду нашему племени.

– Ну что же. Ты царица и знаешь, что делаешь, – молвил жрец и протянул ей сосуд с хаомой. Затем поклонился, резко развернулся, так что полы его длинного белого халата подняли еле заметную пыль с пола шатра, и вышел.

Адель прогнала служанку, которая появилась в проёме шатра, налила хаому в небольшую медную пиалу, поставила её перед собой, подняла глаза и обратилась к божеству Хаоме, чтобы тот ниспослал её родным здоровье и бессмертие, потом медленными глотками стала пить этот волшебный напиток, приготовляемый из молодых листьев конопли и эфедры, настоянных на кобыльем молоке. Она знала, что хаома освобождает душу от телесных оков, даёт ей крылья. Она никогда не пила этот эликсир прежде, но ведала действие его.

Сделав небольшой глоток, царица прислушалась к себе. Лёгкое тепло стало растекаться по телу. Она сделала второй глоток, потом третий, четвёртый. Внезапно необыкновенная лёгкость пронизала всё её тело, она почувствовала, как освобождается от земного притяжения и поднимается над землёй. Её вначале слепые глаза с каждой минутой прозревали. Вскоре она стала видеть свой шатёр, жилища своих соплеменников и, наконец, бескрайнее пространство разноцветной степи.

– О Хаома, я знала, что степь прекрасна, – крикнула Адель. – Но я не предполагала, что она настолько величественна и непостижима!

Когда восторг от увиденного и прочувствованного прошёл, царица начала рыскать по степи, изучая каждый её метр в поисках дорогих ей людей. Наконец она увидела их. Все трое стояли недалеко от волчьего логова. Это была небольшая нора около старого высохшего дерева, ветки которого валялись на земле, защищая вход вглубь. Около норы беспокойно ходил молодой мускулистый волк. Он видел своих двуногих врагов, стоящих недалеко от логова, и чувствовал запах беды, исходящий от них. Там, в норе, находилась его подруга, которая стонала, тужась в схватках. Это были первые роды молодой волчицы и первые их детёныши.