Девушка за границей
Шрифт:
Я совсем сошел с ума.
Но Селесте не позволено об этом знать.
Элиза, с другой стороны...
Я: Боже, неужели прошла неделя с тех пор, как я писал тебе?? Мне так жаль, что я был вне связи. Теперь я живу в библиотеке.
Элиза: Не беспокойся. Просто выполняю свое обещание позвонить, когда от тебя некоторое время не будет вестей. Ну, знаешь, убедиться, что тебя не убили в темном переулке во время пешеходной экскурсии по Джеку Потрошителю.
Я: Это было странно конкретно. (P.S. Я все еще жив)
Элиза: Кстати, о Джексе. Как дела у Горячего
Я: Нет. Ли строг в своих домашних правилах.
И Джек занят тем, что встречается с кем угодно, кроме меня, я решаю не добавлять. По крайней мере, я думаю, что это то, что он делает. В последнее время он нечасто появлялся поблизости.
Элиза: Скучно. И ты больше не встретил никого, кто тебе понравился? За два месяца??
Я: Ну...
Элиза: Я так и знала! Выкладывай!
Я: Возможно, я влюбилась во второй раз. Помнишь, я рассказывала тебе о парне, который подвез меня до Рая?
Элиза: Разве это не было несколько недель назад? Почему ты ничего не сказала раньше?
Потому что я думал, что если притворюсь, что влюбленности не было, она просто пройдет. Но она все еще здесь.
Элиза: По шкале 1-10, 1 означает “Я думаю, мы можем взяться за руки”, а 10 - “вынь свой пенис прямо сейчас!” насколько сильно ты сжимаешься?
Я: Как 7?
Я лгу. Мое влечение к Нейту находится на том интуитивном уровне, когда он просто дышит, и я теряю сознание.
Элиза: Ты шлюха.
Я: Был бы 8-м, но он басист.
Элиза: О нет. Я полагаю, это было неизбежно.
Я: Что было?
Элиза: Что в конечном итоге ты станешь рокером. Кажется естественным.
Не так ли? Нет ничего менее привлекательного для меня, чем прежний образ жизни отца.
С другой стороны, Нейт не заинтересован в том, чтобы становиться гастролирующим музыкантом, так что, на самом деле, нет причин, по которым у нас не должно получиться —
Какую часть фразы “у него есть девушка” ты не понимаешь, Эбби?
Верно. Мне нужно перестать вести себя так, будто у меня есть с ним какие-то шансы. Он с Ивонной. Конец.
Я: Мне пора. Все еще в библиотеке.
Я засовываю телефон в карман и возвращаюсь в дом. Как всегда, мистер Баксли сидит за своим информационным столом, охраняя драгоценные архивы от нас, бездельников, и наших жирных пальцев. Он хмуро смотрит на меня, когда я приближаюсь.
“Скажи мне кое-что”, - прошу я. Он уже хлопает по планшету. “Кто-нибудь когда-нибудь пробовал заказывать пиццу? Может, немного тако? Для разнообразия?
У него не дергается ни один мускул. Он совершенно спокоен в своем презрении, пока я заполняю очередную форму запроса.
– Я собираюсь расколоть вас, мистер Баксли. На днях.
Не убежденный, он дергает головой, позволяя мне войти. Как будто у меня уже нет спального мешка и мини-холодильника под столом с моим именем на нем.
Итак, цикл начинается снова. Я читаю, и сноска отсылает меня к следующему тому. Не прошло и часа, как я вернулся. Раздраженный мистер Баксли кладет передо мной планшет, даже не ворча себе под нос.
“Это
Он не сдвинулся с места, поэтому я записал язвительный ответ на бланке в знак протеста против архаичных и избыточных правил этой библиотеки.
ПРИЧИНА ЗАПРОСА:
Мне нравятся книги , которые начинаются на букву R.
В следующий раз я проявлю больше изобретательности.
ПРИЧИНА ЗАПРОСА: Хокку
Стремление к знаниям
Он у меня под рукой.
Вставьте сюда пять слов.
Время после этого - личный подход.
ПРИЧИНА ЗАПРОСА:
В четвертом классе я знал мальчика по имени Мартин, который происходил из очень религиозной семьи. Он появился в День Святого Валентина с открытками для всех в классе — кроме меня. Это было очень обидно, мистер Баксли. Я плакала, когда вернулась домой, и мой отец позвонил маме Мартина и такой: “Какого черта, леди? Научите своего сына хорошим манерам”. Она рассыпалась в извинениях и попросила Мартина позвонить, чтобы он объяснился, и — Получите это, мистер Баксли. Мартин признался, что не упомянул меня, потому что его отец сказал ему, что рыжие были созданы дьяволом, чтобы заманивать слабых мужчин в красные ямы ада. Интересно, что вообще случилось с Мартином? На следующий год родители отправили его в католическую школу, куда, как я предполагаю, джинджерам запрещено ходить.
О, я запрашиваю эту книгу в исследовательских целях.
Довольный своими детскими выходками, я с улыбкой возвращаю планшет обратно. “Вам не обязательно быть рабом бюрократии, мистер Баксли. Боритесь с властью”.
Вернувшись за свой рабочий стол, я получаю электронное письмо от Марджори из музея в Рае, в котором сообщается, что картина подлинная. И хотя она изо всех сил старалась исчерпать все имеющиеся у нее контакты, никто не узнает женщину на портрете.
Еще один тупик.
В отчаянии я швыряю карандаш через всю комнату. Он приземляется с неприятной тишиной.
Да, я могу продолжить свой исследовательский проект о трагических братьях Талли, но кем была эта девушка? Кем, черт возьми? Как это возможно, что кто-то, столь связанный с известной семьей, может просто исчезнуть из истории, если бы не эта картина? Это приводящая в бешенство тайна, которая теряет свою романтичность с каждой захлопывающейся дверью.
Мне удалось составить генеалогическое древо современных Талли. Все они снабжены именами и фотографиями, ни одна из которых даже отдаленно не напоминает женщину. И никаких давно потерянных сестер или дочерей. Я был уверен, что где-нибудь на ветке появится дырочка. Пустое место, куда поместилась бы эта женщина. Но нет. Ничего.