Девушки любят похолоднее
Шрифт:
– Но вообще-то, друг, ты обратился не по адресу, – пришлось признаться мне. – Я довольно нетипичная женщина: ни замужем не была, ни дочек и даже племянниц не имею. Свои первые свидания не помню. Как строить амурные отношения, не знаю, потому что мне неинтересно – для семейной жизни я еще не созрела (если вообще когда-нибудь созрею – ну уж об этом Семену я говорить не буду). Так что ценных советов ни тебе, ни дочке твоей давать не смогу.
– А научи ее так же держаться с мужчинами, как ты сама, – неожиданно выдал Семен.
Задачка из серии неразрешимых.
– Сеня, милый, я никак с ними не держусь, – я даже немного растерялась. – Мне просто от них ничего не надо – мужчины понимают это и слетаются, как
Семен расстроенно свесил голову. Я тоже задумалась. Спросить его, почему до сих пор не женился? Ведь это мама должна объяснить девочке, как себя вести с противоположным полом. У Жени же в лучшем случае могла бы быть только мачеха.
– После смерти Нины, – Семен как будто прочитал мои мысли, – у нас в доме не было ни одной женщины. Я не встретил такую, что смогла бы заменить девочке мать. Боюсь, Женя не знает, что значит быть женой.
– А ты считаешь, что ей сразу же нужно становиться женой?
– Я был у Нины первым и единственным.
– Ножкин! Это случилось в прошлом веке, – я даже растерялась.
– Вот-вот, и дочь назвала меня динозавром, – в голосе друга звучали грусть и растерянность.
Я попыталась убедить Семена, что не стоит так огорчаться и расстраиваться. И даже согласилась прийти в гости сегодня вечером и попытаться пообщаться с Женей. На этом мы и разошлись, договорившись созвониться часов после восьми.
Уже удалившись на приличное расстояние, я вспомнила утреннее предсказание про пустые хлопоты и расстроилась. Мне искренне хотелось помочь Семену. Но пришлось признаться самой себе, что педагог я никакой, общего языка с молодежью найти не могу, их увлечения мне непонятны и неинтересны, о чем говорить с незнакомой девушкой – не представляю. Зачем я согласилась прийти вечером к Ножкиным? Но ничего не поделаешь, я привыкла держать слово и справляться с самыми неожиданными проблемами. И все же одно дело – просидеть ночь в засаде или положить на лопатки здоровяка-охранника, и совсем другое – убедить молодую девушку в том, что она неправильно себя ведет.
Упражняться больше не хотелось, я повернула по направлению к дому, решив все-таки пробежаться.
Темп я взяла неплохой и, энергично переставляя ноги, чисто автоматически начала прокручивать в голове варианты предстоящей беседы. И вдруг подумала, что если именно это – предстоящие мне пустые хлопоты, то не все так страшно. Ради друга можно и похлопотать. Конечно, в успехе будущей беседы с юной женщиной я сильно сомневаюсь, ну, ничего, от меня не убудет. Поэтому нужно серьезно подумать о том, как все-таки можно помочь.
Посоветоваться с Диной, знакомым психологом? А есть еще Люся, которая преподает в старших классах – уж на ее-то глазах этих девичьих драм произошло видимо-невидимо. Вспомнился случай, про который недавно передавали в новостях: где-то на Урале парень с девушкой спрыгнули с крыши двенадцатиэтажки, потому что родители не разрешали им встречаться. Нет, нужно действительно поговорить – чем черт не шутит, девчонка натворит еще что-нибудь. Итак, план действий на сегодня намечен. Вот только загляну еще в одно место на бульваре, где последнее время особенно полюбила бывать. В прошлом году там были непролазные заросли кустарника и большая куча мусора. А совсем недавно возник оригинальный фонтанчик. Ландшафтный дизайнер, чей замысел воплощен здесь, пошел по пути наименьшего сопротивления: струи разной высоты били из груды дикого камня. Стекая извилистыми ручейками, вода собиралась в небольшой бассейн. Когда-то вытоптанный, неприглядный кусочек
Поэтому порой после пробежки я и заглядываю в это райское место. Иногда встречаю здесь мою соседку по подъезду и тезку Татьяну, студентку экономического университета, подрабатывающую дворником. Во многом благодаря ее стараниям местные дикари еще не изуродовали этот уголок: каждое утро Таня выгребает отсюда мешок бутылок, банок, подметает окурки и другие продукты жизнедеятельности молодежи. Мы здороваемся и иногда перекидываемся парой слов о современных варварах.
Сегодня я позадержалась с Семеном и Татьяну не встретила, зато на моей любимой скамейке сидела, свесив голову на грудь, девушка. Наверное, задумалась о несчастной любви, бедняжка. Ну что ж, скамейка довольно длинная, если я пристроюсь с одной стороны, то не сильно помешаю. В конце концов, если ей не понравится, она может пересесть на соседнюю, а мне нужна именно эта: почему-то только у нее одной из всех ближайших лавочек высокая спинка, на которую очень удобно закидывать ногу для растяжки.
И все же я решила спросить:
– Можно, я составлю вам компанию? Доброе утро!
Ни на вопрос, ни на приветствие мне не ответили.
Уснула, что ли? И сидит как-то странно. Но, в конце-то концов, какое мое дело, пусть сидит как хочет! Пожав плечами, я начала упражнение. При очередном не совсем удачном замахе нога сильно стукнула по спинке скамейки. Краем глаза я увидела, как фигура на противоположном конце наклонилась и упала.
– Вам плохо? – кинулась я к девушке и поняла, что плохо ей уже давно. Настолько давно, что тело уже похолодело.
– Размялись, – вздохнула я и набрала номер службы спасения.
Рассказав о своей страшной находке, сделала еще один звонок.
Мой друг подполковник милиции Кирьянов почему-то не обрадовался, услышав мой голос в такую рань. Когда я сообщила, что нашла очередной труп, совсем не удивился, а только поинтересовался, не могла ли я сделать это попозже, хотя бы после того, как он побывает на планерке у генерала.
Я только вздохнула в ответ. В этот момент появилась милицейская машина. Общение с родной милицией (за исключением отдельных личностей типа Володи Кирьянова и Гарика Папазяна) никогда не доставляло мне большого удовольствия. Почему-то люди в милицейских погонах всегда очень специфически реагируют, узнавая, чем я зарабатываю на жизнь. Профессию частного сыщика они не воспринимают всерьез, а уж если сыском занимается женщина…
Прибывшие милиционеры очень удивились, почему я, выйдя ранним летним утром на пробежку, не взяла с собой пакет документов, удостоверяющих личность. Может быть, их возмутило то, что ни на майке, ни на шортах, и даже на кроссовках нет ни одного кармана, куда можно было бы положить паспорт и лицензию на сыскную деятельность? Они даже обыскали меня и остались недовольны, не найдя при мне ни огнестрельного, ни холодного оружия. Я бы на их месте отправила на исследование ключ от моего дома (во время утренней пробежки я надеваю его на шею на цепочке), чтобы выяснить, не явился ли он орудием преступления. Но чуть позже защитники правопорядка все-таки увидели замаскированную шарфом рану на груди девушки. И сразу же задались вопросом, не я ли ее замаскировала, а заодно спросили, куда я дела нож.