Девушки начинают и выигрывают
Шрифт:
Слова выпрыгивают со страницы, словно написанные специально для меня. Джош, любящий другую, — эта мысль почти невыносима. Однако Алексей оказывается в еще более катастрофической, чем моя, ситуации. Мысли о нем и, конечно, о себе вызывают у меня поток истерических слез. Я зарываюсь с головой в подушку и вдыхаю запах дома. Постельное белье действительно пахнет чудесно, когда его стирают раз в неделю.
Сквозь слезы я слышу телефонный звонок. Снимаю трубку на ночном столике.
— Алло? — шмыгая носом, говорю я.
— Привет, Хло, это Мелвин. Как дела?
Кто говорит, что с девушкой не может произойти все в один день?
— Мелвин, — всхлипываю я, —
— Что-то случилось? — с неподдельным участием спрашивает он. — Кстати, колонка о «Гарварде-Йеле» вышла просто отличная. Мне понравилось.
— Спасибо, — тихо отвечаю я, меня так и подмывает изобразить помехи и повесить трубку.
— Как насчет того, чтобы вместе поужинать? Вечер вдвоем поднимет тебе настроение.
— Нет.
— Ну, Хлоя. Дай же парню возможность отблагодарить тебя за работу в этом году.
Как можно ответить отказом на такие слова? Кроме того, мне, возможно, не помешает отвлечься от Джоша. Плюс к тому одну десятую времени Мелвин будет меня развлекать.
— Ну… — колеблюсь я.
— Прекрасно! В пятницу вечером подойдет? В «Кофи-шоп»?
Пятница весьма далека от оптимального срока, потому что целую неделю мне предстоит прожить в страхе перед этим свиданием. Я что-то мычу в ответ.
— Фантастика! Тогда увидимся.
Он дает отбой.
Я засыпаю с трубкой в руке и с «Анной» под головой вместо подушки. Жалкое зрелище.
Мое свидание с Мелвином стало катастрофой, подлежащей обязательной сертификации. Точнее, технически оно еще не закончилось, так как в настоящий момент я стою на улице у «Кофи-шопа», кипя гневом и заполняя легкие дымом.
Вероятно, нужно начать с самого начала. «Кофи-шоп» — это ресторан на Юнион-сквер, в котором подают непомерно дорогой салат-латук и гамбургеры, сдобренные гуакамоле [23] и сыром бри.
23
Паста из авокадо с зеленью и специями
Кроме того, для приема в «Кофи-шоп» на работу необходимо, по-видимому, быть: а) честолюбивой моделью; б) честолюбивой актрисой; в) бродягой весом в 110 фунтов или г) студентом Нью-Йоркского университета, который считает, что он живет в Нью-Йорке с рождения (читай: все население кампуса). Со своими ста двадцатью фунтами я — чудовищный тяжеловес. Меня посадили в отдельную кабинку с металлическим ограждением.
С самого начала все пошло наперекосяк. Я появилась с обычным для меня пятнадцатиминутным опозданием. Тому было несколько причин. Во-первых, я пребываю в заблуждении, что общественным транспортом в Нью-Йорке можно добраться куда угодно за четыре минуты. Это совсем не так. Во-вторых, мне совсем не нравится выступать в роли человека, который ждет другого человека. У меня появляется потребность в несоразмерной компенсации за пребывание в одиночестве, что выражается в высшей степени нездоровой привычке прикуривать одну сигарету от другой, выпивать по четыре порции спиртного (если в заведении есть бар) или пытаться заводить знакомства в перерывах между навязчивым поглядыванием на часы. Таким образом, если я прихожу рано, то ко времени появления моего друга я уже вся пропахла табачным дымом, пьяна и подружилась с двадцативосьмилетним студентом из Манхэтгенского общественного колледжа, к тому же еще и активным донором спермы.
Очень неприятно, что Мелвин появился даже позже меня. К тому же, пока я пребывала в нетерпении, пышногрудая
Она получила номер его телефона, а я — водку с содовой за пятнадцать баксов.
Мелвин наконец-то соизволил осчастливить меня своим присутствием, опоздав ровно на двадцать семь минут. Он вошел, разговаривая по сотовому. Это невежливо. Я даже не знала, что у Мелвина есть телефонные номера других людей.
Официантка принесла меню, и когда она, клацая каблучками, проплывала мимо нашего столика в облаке духов «Шанель», Мелвин взглядом прожег в ее заднице дырки.
Мы сделали заказ и принялись болтать. Мелвин никогда не был особенно разговорчивым, но у меня уж точно нет проблем в общении с ним. Оказалось, однако, что Мелвин-на-Свидании и Мелвин-Герпес — два абсолютно разных человека. Мелвин-на-Свидании не умолкая говорил о парне, которого считал потрясающим, красивым, веселым и талантливым, — то есть о себе. Он заливался, словно был представителем акционерного общества и предлагал мне купить акции. Нет нужды говорить, что я не стала этого делать.
Я не могла вставить ни слова — необычная ситуация, так как обычно он умеет слушать.
Наконец принесли наш заказ, и я занялась определением количественного соотношения кетчупа и жареной картошки. Остановилась на «два раза макаю, один раз кусаю» под монолог Мелвина на его вторую любимую тему — секс.
Я удивилась, узнав, что Мелвин убедил кого-то переспать с ним. Но, по его словам, это ему удалось (один раз). Вторым сюрпризом стал принесенный Мелвином список (я не шучу) вопросов, касающихся секса, которые он собирался задать мне. Это правда, я веду секс-колонку, но у меня есть и другие интересы. Уж кто-кто, а Мелвин должен бы это знать, поскольку я терплю его с девятого класса. Тщательно пронумерованные вопросы Мелвин аккуратно записал в блокноте, который стащил во время своей изнурительной летней практики в компании «Голдман».
Каков средний размер пенисов, с которыми вам приходилось иметь дело!
С самым серьезным видом я ответила: — Длиной примерно со столешницу.
Ваше отношение к ароматизированным любрикантам? Наручникам?
В каком самом непривычном месте вы этим занимались?
Я извинилась и ушла в туалет, размышляя, в каком самом непривычном месте я могла бы совершить убийство, но, взяв себя в руки, решила заплатить по счету и бежать — в смысле, уйти.
Вернувшись, я нашла Мелвина полным сил для второго раунда. Но когда он завел разговор о том, как привлек к себе всеобщее внимание на бармицве своего брата, поняла, что с меня хватит. Я поднялась, кинула на стол двадцатку, пробормотала, что мне нужно покурить (никогда я так не хотела курить), и выскочила из ресторана.
Дрожа на холоде, я ломаю голову над тем, почему Мелвин так себя ведет. На него это совсем не похоже. Обычно он раздражает своей тупостью, но подобная самонадеянность совершенно для него не свойственна.
Сквозь ресторанное окно я рассматриваю Мелвина, пытаясь определить, в каком именно месте произошел сбой. Зал тускло освещен и полон посетителей и официантов. Среди всего этого в нашей кабинке сидит, обхватив голову руками, псевдо-Мелвин. Он снял очки, и они как-то удрученно лежат рядом. Без очков видно, что глаза у Мелвина очень красивого зеленого цвета. Он медленно встает и замечает меня, разглядывающую его с улицы. Я сердито смотрю на него, отворачиваюсь и затягиваюсь сигаретой. Если он полагает, что может обращаться со мной подобным образом, его еще не такое ждет.