Девяносто девять бед и майор для круглого счета
Шрифт:
— Идёмте обедать! — смирившись с непослушанием букв, предложила рыжая.
— Это вообще что такое?
«На воре и шапка горит!» — проявилось на двери Васи.
Новая надпись проступила на площадке между пятым и четвёртым этажами, будто приглашала спуститься:
«Какая связь между вором и шапкой?! Сами за своими котами не следят, а потом обзываются!»
«Беня, тебе русским языком написали: кот, а не
Последнее слово на глазах растаяло и заменилось на «сатир».
— Это домовой чат, — вздохнув, сказала Ксения. — Но вы не пугайтесь. Он не всегда. Просто иногда его выносит.
— Кто кого и куда выносит?!
— За пределы! — покрутила рукой ладошкой Ксения, будто создавала воронку.
— А-а! А можно там про Клыкова спросить? — дошло до меня.
— Можно. Отчего нельзя? — Моя спутница тяжко вздохнула.
— Давайте спросим и пойдём к вам обедать! — пообещал я, воодушевившись, во-первых, перспективой не обходить дом целиком. А во-вторых, желанием понять, как работает это колдунство.
Но Ксения всего лишь достала из кармана телефон и быстро что-то настучала двумя большими пальцами.
Её сообщение появилось ниже, почти возле квартиры неизвестного Ануфрия, которого никто не видел, и слава богу:
«Товарищи жильцы! Полиция просит о содействии. Кто знает, где в настоящий момент находится Лев Клыков из тридцать восьмой квартиры, или видел его вчера или сегодня, пожалуйста, обратитесь в квартиру тридцать девять».
— Так? — уточнила Ксения.
Я кивнул.
Надпись внезапно исчезла. Как и любые следы от предыдущих.
Я спустился ниже по лестнице.
Новых сообщений не было.
— Вы обещали пообедать! — потребовала рыжая.
Ну раз обещал, то надо идти.
Бог с ними, с экспериментами, если там борщ.
13. Степан
Борщ был хорош. На ароматном говяжьем бульоне, с чесночком, в меру острый, свекольно-бордовый, с зелеными ниточками укропа и белыми, как снежинки, капельками майонеза. Эх! Вот жена кому-то достанется! Не жена — а золото!
На кусок свежего чёрного хлеба лёг ломтик колбасы.
— Ксения, а что имела в виду ваша домовая, когда говорила, что к соседу из тридцать четвертой гости ходят через крышу? — уточнил я, пережевав. — У кого ещё есть ключи от чердачного люка?
— Так он у нас и не закрывается, — поведала хозяйка, глядя на меня с гордостью мамаши: «Покушал? Молодец!»
А я ещё и не покушал, кстати сказать.
Нужно будет пару пирожных взять, когда в следующий раз сюда пойду. На подкуп, так сказать, осведомителей.
— В смысле, как: «не закрывается»? — дошло до меня. — Так кто угодно же на крышу попасть может!
— Ну. Оттуда такие закаты потрясающие!
Выбрав последнюю ложку супа, я осознал, что почти хочу. Но развивать мысль не стал. Время ещё рабочее, мне было, о чём подумать по делу.
Итак, некая Ядвига, по информации из недостоверных источников — предсказательница, утверждает, что у пропавшего всё хорошо. Но, во-первых, ещё неизвестно, насколько хорошо она предсказывает. Во-вторых, это же к делу не пришьёшь! «По причине положительного предсказания дело не возбуждено».
Возбуждено кое-что другое.
…Мысль посмотреть на закат с крыши очень странного дома показалась мне неодолимо привлекательной. И даже проснулся азарт. Если здесь на стенах такое показывают, то что покажут на закате?
Хотелось посмотреть всё, что покажут.
И даже потрогать.
И погладить…
Я оторвал взгляд от Ксениного декольте и тряхнул головой.
О деле нужно думать!
О деле.
Что известно о пропавшем? Он работал стриптизёром, но у соседей популярностью не пользовался. Возможно, потому что каждый месяц в полнолуние воет. Видимо, квасит. Не исключено, что до потери человеческого облика.
Вероятно, состоит на учёте у психиатра. Депрессивные эпизоды можно было бы рассматривать как предпосылки к суициду, однако следы борьбы в квартире скорее говорили о похищении. Вообще, квартиру нужно внимательней осмотреть на предмет улик.
Только уже без Ксении.
Во-первых, всё-таки тайна следствия, всё такое.
Во-вторых, она меня отвлекает.
— Спасибо, Ксения Ферапонтовна, очень вкусно было! Я, пожалуй, пойду.
— Как? Совсем?! — смешно перепугалась хозяйка.
— Нет, конечно. Я ещё не всех опросил, а вы говорите, что ваша соседка из сороковой только доступна только в вечернее время.
— О, да!
— … и закат на крыше вы мне обещали, — вылетело как-то само.
Ксения расцвела:
— Я буду вас ждать!
— Непременно приду! Только в квартиру Клыкова загляну, кое-что проверить…
Ксюша так обрадовалась предстоящему свиданию (чем пролила пол-литра бальзама на моё иссушенное, как годовалый ржаной сухарь, сердце), что отпустила одного.
А может, ей нужно было готовиться.
Мало ли, что им, девушкам, нужно успеть сделать перед свиданием на закате?
Я вышел на площадку, но до квартиры Клыкова дойти не успел.
Меня перехватил стремительный, как СУ-27, Вася.
— Как здОрово, что я вас поймал! — заявил он мне с ходу, хотя я был с ним не согласен.
— Правда?
— Я прочитал в домовом чате о Клыкове…
И прослушал, Вася. В смысле, я про него у тебя лично спрашивал.
Но ты прослушал.
— А сразу почему не рассказал? — уточнил я, что было непросто, учитывая, что смотреть в глаза нельзя.