Девяносто девять бед и майор для круглого счета
Шрифт:
— Дай туфлю, — губами проговорил я и показал Ксюше пальцем на ногу. — Быстрее!
Метил я уроду в голову, но в последний момент так называемый Ануфрий выставил в нашу сторону ладонь. Туфля сменила направление на противоположное, пролетела над нами и со звонким «цвяк» каблука об стену бухнулась за спиной. Дверь-щит под моим плечом шатнулся, как от пинка с разгона. Глухо бухнуло по квартирам за нами. С тихим треском вдоль дверного косяка пробежала трещина и залегла в стене тёмной полосой.
Я снова швырнул несчастную
Бамс!
Пиу-пиу-пиу-пиу-пиу!
Я выглянул сбоку.
Вся стена напротив двери была как после выстрела шрапнелью, а домашний халат на уроде Ануфрии обзавёлся прорехами. Видимо, «Лёша» умел не только огненные шары кидать, но так же был прирождённым ниндзя.
— Сдохни, тварь! — прогундосил неубиваемый. Почему-то мне.
Дверь, за которой мы прятались, внезапно дёрнулась в противоположную сторону и с раскатистым «бабах!» врезалась в сорок третью квартиру. Я едва успел толкнуть следом Ксюшу и прыгнул сам, как в то место, где я только что сидел на корточках, врезалась огромная сосулька и разлетелась в мелкое крошево осколков. А следующий момент наш щит влетел в дверь напротив, и нам вновь пришлось мчаться за неё, как мышам под веник, под обстрелом сосулек.
Со стороны лестницы в оскалившегося на нас лича летел залп пламени, как из огнемёта. Я сжался. Ануфрий был не самым приятным собеседником, но видеть, как на моих глазах он вспыхнет факелом, не хотелось.
Я вообще не горел желанием видеть, как горят люди.
В принципе.
Никогда.
Но урод и не загорелся. Пламя обтекло его, будто ненастоящее. А по нам шибануло, будто нешуточное. Благо Ксения проявила резвость, заставив меня спрятать голову. Огненный поток обрушился на наш стальной щит, обжигая плечо и бок и осыпаясь искрами. Когда я обернулся, на побеленной стене чёрнело пятно копоти.
— Иди! Ко мне!
Я закрыл ладонями уши, и всё равно от вопля чуть барабанные перепонки не порвало.
А Ксения начала вставать. Больная что ли?
— Ты куда! — Но она, казалось, не слышала, поднимаясь из-за укрытия со стеклянным взглядом. Я дёрнул её за руку — она попыталась вырваться.
— Иди! — приказывал урод-гипнотизёр.
Я рванул дурочку под себя, выглянув на мгновение над нашим щитом. Глаза «Ануфрия» теперь сияли ровно, как галогеновые лампы. Он вытягивал руку в сторону Алексея. Летящий в сторону урода рой бетонной крошки врезался в невидимую стену, а затем срикошетил обратно. Парень едва увернулся:
— Лис, где щит, твою мать?!
Мне тоже стало интересно. Я перевёл взгляд на лестничный пролёт, который вёл наверх.
По нему спускался брюнет с поэтического вечера — с такими же стеклянными глазами, какие только что были у Ксении.
— Ближе! — торжествующе возопил урод брюнету и словно стряхнул в мою сторону с пальцев воду.
Я едва успел вжать голову в плечи, как в стену заточенными лезвиями влетели пластины льда.
— Ли-ис! — заорал Алексей, швыряя в напарника камешки.
Но камни влетели в невидимую стену, а парень продолжил свой путь, как зомби: медленно, но неотвратимо, шоркая по полу совершенно неуместными тапочками.
Я снова быстро вынырнул из-за укрытия и выстрелил в пол перед ногами одурманенного парня. Без результата. Зато урод Афанасий, не отрывая жадного взгляда от «Лиса», с двух рук обстрелял льдом нас с Алексеем.
Не знаю, как Лёха справился с атакой. Не видел. Я попытался спрятаться как обычно, но тут дверь-щит «ожила», и в следующий момент наше прикрытие, как гонщик-камикадзе, вырвалось и влетело в дверь сестричек-затоплениц.
Та с визгом упала.
Дверь в сорок третью.
Визг обеспечила девица, которая, видимо, за ней пряталась. С рыжим париком и шляпкой в руках. Я втолкнул Ксению в прихожую и заскочил следом. Но острая льдина всё же задела бедро, опалив нестерпимым холодом и оставив прореху на брюках.
Я выглянул из-за дверного косяка.
— Лис! — прозвучал сверху новый мужской голос.
По ступеням торопливо стучали подошвы. Но я не стал дожидаться развития драмы и выстрелил брюнету в ногу.
Взгляд парня мгновенно прояснился, а лицо исказилось от ужаса и боли.
— Замри! — практически выдохнул он в урода, вытягивая вперёд руку в защитном жесте.
Кажется, Ануфрий действительно застыл, и я тут же выстрелил ему в голову.
Я ожидал, что будет фонтан крови и мозги по стенам, но разлетающаяся плоть внезапно втянулась обратно.
Заметно прихрамывая, брюнет — неудавшаяся жертва лича — бежал наверх. Ему навстречу мчался невысокий парень в круглых очёчках, сильно смахивающий на Гарри Поттера.
— Какого хрена?! — Он взмахнул руками, и рядом с личем полыхнула дуга разряда.
Но местный Кощей, если и подпалился, то виду не подал.
— Иди ко мне! — теперь он обращался к очкарику.
Огненный залп Алексея пронёсся над пригнувшимся Ануфрием прямо у моего лица, оставляя новое пятно копоти.
— Хорошо, блин, я за хлебушком сходила!
Я быстро высунул нос. Голос принадлежал даме-медэксперту с пятого этажа. Сейчас она стояла за Алексеем, вытянув руки вперёд и, казалось, напряжённо вслушивалась:
— Мальчики, его энергетический контур не замкнут.
— Заткнись, старая кошёлка! — Ануфрий резко вытянул руку в её сторону, и по невидимой преграде стёк какой-то подозрительный зеленоватый туман.
— … скорее всего, ритуал прошёл не в полной версии или с нарушениям. Возможно, без жертвы или жертва была принесена не по канону…
Следом полетели сосульки.
— Иди! Ко мне! — снова заорал Ануфрий, но арка электрического разряда пронзила его виски.
У человека там находится мозг.