Девяносто третий год
Шрифт:
– - Потому что ты бывший.
– - Я бывший?
– - Да, ты, ты ведь был маркизом.
– - Никогда не был.
– - Рассказывай!
– - Мой отец был простой солдат, а дед был ткачом.
– - Ну, завел шарманку, Монто!
– - Меня вовсе и не зовут Монто.
– - А как же тебя зовут?
– - Меня зовут Марибон.
– - Хотя бы и Марибон, -- сказал Шабо, -- мне-то что за дело?
И прошипел сквозь зубы:
– - Куда только все маркизы подевались?
Марат остановился в левом коридоре и молча
Всякий раз, когда Марат появлялся в Конвенте, по залу проходил шопот, но шопот отдаленный. Вокруг него все молчало. Марат даже не замечал этого. Он презирал "квакуш из болота".
Скамьи, стоявшие внизу, скрадывал полумрак, и сидевшие там в ряд Компе из Уазы, Прюнель, Виллар, епископ, впоследствии ставший членом Французской академии, Бутру, Пти, Плэшар, Боне, Тибодо, Вальдрюш бесцеремонно показывали на Марата пальцем.
– - Смотрите-ка -- Марат!
– - Разве он не болен?
– - Как видно, болен, -- явился в халате.
– - Как так в халате?
– - Да в халате же, говорю.
– - Слишком уж много себе разрешает.
– - Смеет в таком виде являться в Конвент!
– - Что ж удивительного, ведь приходил он сюда в лавровом венке, почему бы не прийти в халате?
– - Медный лоб, да и зубы словно покрыты окисью меди.
– - А халат-то, глядите, новый.
– - Из какой материи?
– - Из репса.
– - В полоску.
– - Посмотрите лучше, какие отвороты!
– - Из меха.
– - Тигрового?
– - Нет, горностаевого.
– - Ну, горностай-то поддельный.
– - Да на нем чулки!
– - Странно, как это он в чулках!
– - И туфли с пряжками.
– - Серебряными.
– - Ого, что-то скажут на это деревянные сабо нашего Камбуласа!
На других скамьях делали вид, что вообще не замечают Марата. Говорили о посторонних предметах. Сантона подошел к Дюссо.
– - Дюссо, вы знаете?
– - Кого знаю?
– - Бывшего графа де Бриенн.
– - Которого посадили в тюрьму Форс вместе с бывшим герцогом Вильруа?
– - Да.
– - Обоих знавал в свое время. А что?
– - Они до того перетрусили, что за версту раскланивались, завидя красный колпак тюремного надзирателя, а как-то даже отказались играть в пикет, потому что им подали карты с королями и дамами.
– - Ну и что?
– - Вчера гильотинировали.
– - Обоих?
– - Обоих.
– - А как они держались в тюрьме?
– - Как трусы.
– - А на эшафоте?
– - Как храбрецы.
И Дюссо добавил:
– - Да, умирать, видно, легче, чем жить.
Барер между тем зачитывал донесение, касающееся положения дел в Вандее. Девятьсот человек выступили из Морбигана, имея полевые орудия, и отправились на выручку Нанта. Редон под угрозой сдачи -- крестьяне наседают. Пэмбеф атакован. Перед Мендрэном крейсировала эскадра, чтобы помешать высадке. Весь левый берег Луары от Энгранда до Мора ощетинился роялистскими батареями.
– - А сколько пленных?
– - прервал Барера чей-то голос.
Барер продолжал:
– - Тут имеется приписка: "Пленных нет, так как пленных мы теперь не берем". ["Монитер", т. XIX, стр. 81.]
Марат сидел не шевелясь и, казалось, ничего не слышал, -- он весь был поглощен суровыми заботами.
Он вертел в пальцах бумажку, и тот, кто развернул бы ее, прочел бы несколько строк, написанных почерком Моморо и, очевидно, служивших ответом на какой-то вопрос Марата.
"Мы бессильны против всемогущества уполномоченных комиссаров, особенно против уполномоченных Комитета общественного спасения. И хотя Женисье заявил на заседании 6 мая: "Любой комиссар стал сильнее короля", -- ничего не переменилось. Они карают и милуют. Массад в Анжере, Трюллар в Сент-Амане, Нион при генерале Марсе, Паррен при Сабльской армии, Мильер при Ниорской армии, -- все они поистине всемогущи. Клуб якобинцев дошел до того, что назначил Паррена бригадным генералом. Обстоятельства оправдывают все. Делегат Комитета общественного спасения держит в руках любого генерал-аншефа".
Марат попрежнему теребил бумажку, затем сунул ее в карман и не спеша подошел к Монто и Шабо, которые продолжали разговаривать, ничего не замечая вокруг.
– - Как там тебя, Марибон или Монто, -- говорил Шабо, -- знай, я только что был в Комитете общественного спасения.
– - Ну и что ж там делается?
– - Поручили одному попу следить за дворянином.
– - А!
– - За дворянином вроде тебя.
– - Я не дворянин, -- возразил Монто.
– - Священнику...
– - Вроде тебя.
– - Я не священник, -- воскликнул Шабо.
И оба расхохотались.
– - А ну-ка расскажи подробнее.
– - Вот как обстоит дело. Некий поп, по имени Симурдэн, делегирован с чрезвычайными полномочиями к некоему виконту, по имени Говэн; этот виконт командует экспедиционным отрядом береговой армии. Следовательно, надо помешать дворянину вести двойную игру, а попу изменять.
– - Все это очень просто, -- сказал Монто.
– - Придется вывести на сцену третье действующее лицо -- Смерть.
– - Это я возьму на себя, -- сказал Марат.
Собеседники оглянулись.
– - Здравствуй, Марат, -- сказал Шабо, -- что-то ты редко стал посещать заседания.
– - Врач не пускает, прописал мне ванны, -- ответил Марат.
– - Бойся ванн, -- изрек Шабо, -- Сенека умер в ванне.
Марат улыбнулся.
– - Здесь, Шабо, нет Неронов.
– - Зато есть ты, -- произнес чей-то рыкающий голос.
Это бросил на ходу Дантон, пробираясь к своей скамье. Марат даже не оглянулся.