Девяносто триллионов Фаустов
Шрифт:
На секунду она замерла.
– Анализ показывает, что в подобной ситуации вы действительно рискуете гораздо больше, чем они, – признала она. – А почему вы не боитесь, что я убью вас обоих, как только мы синхронизируемся?
– Вы же не убили нас, когда мы садились на планету, – указала Модра.
– Мы хотели выяснить, куда вы пойдете и с кем будете встречаться, – сообщила женщина-цимоль. – Мы не видели для себя никакой угрозы, с которой не смогли бы справиться.
– Угроза есть! – воскликнул Джимми. – И зовут его Сатана, или Механик, или Старый Ник, и миллионом других имен! Он здесь, в нашей галактике,
Снова пауза, и наконец женщина-цимоль сказала:
– Хорошо. Я поступлю, как вы предлагаете.
И Модра, и Джимми позволили себе легкий вздох облегчения.
Цимоль отошла, ей понадобилось несколько минут, чтобы найти что-нибудь, чем рисовать. Она вернулась с небольшим прибором и положила его на гладкую поверхность площади. Приборчик зажужжал и начал чертить идеально прямую линию, затем другую.
– Сделайте ее достаточно большой, чтобы мы втроем могли сесть, – крикнула Модра.
Прибор, видимо, предназначенный для разметки дорог службой дорожного движения и при ремонтных работах, начертил совершенную и довольно крупную пентаграмму. Модра подумала, что, должно быть, со стороны это выглядит по-идиотски; ей самой так казалось. Каждый мог и сам нарисовать пентаграмму, встретить подобный рисунок можно было где угодно. В нем не было ничего таинственного или магического, если его не активировать и не воспринимать за пределами привычных трех измерений.
– Готово. Что теперь? – спросила цимоль.
Двое взглянули на новую пентаграмму и внезапно очутились внутри, рядом с цимолем. Оба изрядно волновались – теперь они буквально висели на волоске. Ничто сейчас не помешало бы цимолю вырубить их.
– Я предупреждаю вас, что в этом кейсе не только средства связи и источник моей энергии, но и мощное взрывное устройство. Если хоть что-то пойдет не так, устройство сдетонирует. Я никак не могу им управлять, так что захватив меня, вы добьетесь только взрыва. Мы сами будем решать, все ли идет как надо.
– Тобруш! Тобруш! Вы готовы?
– Пентаграмма затрудняет прямую связь. Нам попробуют навести помехи, – предупредила Миколь. – Но, учитывая, что мы уже связались, я полагаю, что у них ничего не выйдет. Контакт! Давайте!
Сознания Джимми и Модры накрепко соединились, и они сконцентрировались на проводе, соединяющем голову цимоля и прибор.
Они услышали шипение и треск, как если бы далекий радиосигнал, несмотря ни на что, мужественно пытался пробиться к ним. Они ощутили, что Тобруш приняла сигнал и усилила его через прямую связь с ними, готовясь пробить все блокады, сколько бы их ни было…
Они пробились! Контакт был!
Площадь, солдаты, весь город внезапно исчезли, оставив на своем месте лишь головокружительный поток концепций, образов и форм настолько же непостижимых для них, как в свое время Корабль. Но посреди этого хаоса, в глубине своего разума, они увидели, что Хранители все же были, и увидели, где они были.
Колоссальная кремниевая сфера, невероятно безупречная, невообразимо совершенная, состоящая из кристаллов, связанных
Хранители были едины со своей столицей! Вся планета – это и были Хранители! И «мозг» цимоля был лишь их частичкой!
И вот общинная сущность Миколя, великий органический компьютер, встретился и заговорил с мозгом одновременно единичным и множественным, с Хранителями.
– Тот, что был изгнан, вновь вернулся. Он должен быть снова изгнан.
– Наши владения гибнут от его тьмы. Уже сейчас, узнав о нашем контакте, он пытается разорвать его.
– Вдвоем мы способны только сдержать его, но не изгнать.
– Какие средства способны изгнать его?
– Эти данные защищены даже от нас. Наше соединение неполно. Лишь тот, кого нет с нами, может получить к ним доступ.
– Как же нам составить Великое Собрание?
– Ты должен стать посредником, как и раньше. Эти двое хорошо послужили. Они еще послужат нам. Мы и предположить не могли, что низшая раса способна успешно пройти Испытание. До этого никто, кроме Миколей, не отправлялся в Великое Ничто. Как это оказалось возможным?
– Они были рождены от Кинтара, еще до мятежа. Дух Миколя горит в их силе и воле, они выживают, несмотря ни на что. У Четверых общий Отец, и именно Отец устроил для них Испытание. В них два противоборствующих начала, Мятежников и Экипажа, но они равны по силе. Они идут обоими путями, выбирая тот, что лучше подходит их расе. Но путь их не предрешен, хотя они и унаследуют, если докажут, что достойны. В противном случае проект будет закрыт.
– Мицлапланы рассредоточены и разделены, они – легкая добыча для этой расы. Хранители Знаний Добра и Зла находятся в одном месте, и если это место падет, то падут и они. Миколи точно так же уязвимы – даже если кое-кто из них и выживет, их Знания будут утеряны.
– Да, но новичков уже больше тридцати триллионов. Даже если большинство выберут тьму, останется немало.
– Как Отец когда-то действовал через нас, так мы теперь должны действовать через них.
– Мицлапланы должны присоединиться. Пароли должны быть даны. Данные должны стать полными.
– Но хватит ли Мицлапланам веры, чтобы сделать то, что должно?
– Пятеро избранных должны встретиться вместе. Великое Собрание должно состояться.
– Где?
– На Миколе. Как можно ближе к месту вторжения. Там Пятеро станут Тремя.
Модра и Джимми увидели ослепительный свет, как будто на них неслась громадная комета, слишком быстрая, чтобы они успели спастись. Она врезалась в них, и оба почувствовали резкую боль во лбу.
Соединение прекратилось.
Модра с Джимми потрясли головами и попытались успокоить друг друга.
– Не думаю, что мне хочется еще раз воспринимать чужих, – наконец выдавила Модра.
– Да, но дело сделано! – закричал Джимми. – У нас вышло! И они даже позволили нам слушать!
– Надеюсь, это к лучшему, – заметила она. – Все, что я поняла – нам надо собрать нашу команду в смертельно опасном месте, и там эти ребята используют нас в качестве инструментов. Я даже не уверена, нравится ли мне вот это «пятеро станут тремя». Значит ли это, что мы впятером будем их представлять, или что двое из нас умрут?