Девяносто триллионов Фаустов
Шрифт:
– Я тоже не знаю – скривилась Модра. – Не делала всех тестов. И вопрос еще, стоит ли вообще сейчас рожать детей?
– Возможно, и стоит. У меня начала появляться надежда. Нам удалось собрать все Высшие Расы, что уже само по себе чудо. Представляешь, Криша просто прошла сквозь тьму. Та не могла прикоснуться к ней. Конечно, я помогал ей – сбил четыре кваамильских истребителя, напавших на нас. Для священника это тяжкий грех. Как будто я вернулся на симуляторы Академии, когда крошил врагов Мицлаплана, превосходя их в численности и вооружении. Я тогда наслаждался каждой минутой.
– Я думаю, где-то в глубине ты понимаешь, что был рожден для нашего похода, быть может,
– Да, боюсь, ты права. Я искренне и честно хочу, чтобы всего этого никогда не было, чтобы то, что мы делаем, никогда не стало бы необходимым. Правда. Но раз уж так случилось, я бы чувствовал себя крайне неприятно, если бы остался в стороне. – Он помолчал. – Полагаю, Джозеф не может не знать о ребенке?
– Да уж конечно. Как только узнала я, узнал и он. Он хочет, чтобы я извлекла его и отдала ему в лабораторию – «чтобы ребенок развивался нормально».
– И что ты ответила?
– Такие выражения не принято произносить при разговоре с духовными лицами. Я хотела было сказать, чтобы он убирался в преисподнюю, но он там уже был!
Чин посмотрел ей через плечо.
– Нас зовут. Полагаю, им тоже не хочется терять времени.
Модра поняла, что имел в виду Чин, говоря о Крише. Она нормально разговаривала и хорошо выглядела, но при этом держала голову очень прямо, как будто та в любой момент могла упасть, и ей приходилось постоянно удерживать ее в равновесии. От нее прямо-таки исходили лучи чистой силы, чего никогда не бывало с той Кришей, которую знала Модра.
Больничный покой миколианского тяжелого крейсера был переоборудован. Всю мебель отсоединили и убрали; на блестящем полированном полу был начерчен огромный трехцветный чертеж, теперь хорошо им знакомый. Внутри хватало места для всех.
Тобруш, как хозяйка, взяла на себя роль руководителя.
– Мы просим прощения за спешку, но мы получили донесение о крупном отряде кваамильских повстанцев, двигающихся в нашем направлении, – сказала она. – Учитывая место их отбытия и настоящий курс, вряд ли нужно говорить, кто, или скорее, что управляет ими. Расстояние порядочное, так что опасность пока невелика, но чем ближе они подойдут, тем больше сил нам придется сосредоточить на защите, а Великому Собранию следует посвятить столько времени, сколько потребуется.
– И сколько же потребуется времени, Тобруш? – спросил Ган Ро Чин.
– Этого нельзя знать. Возможно, несколько часов. Возможно, несколько наносекунд. Ни в одном из наших коллективных сознаний не сохранилось этих воспоминаний. Подобное событие уже случалось раньше, но тогда это происходило даже при более драматических обстоятельствах, поскольку в тот раз Мицлаплану и Хранителям пришлось довериться моему родному народу – не имея особенных оснований для такого доверия. Так что, с практической точки зрения, случай беспрецедентный. Мы не знаем, что произойдет. Мы не знаем, что нам удастся выяснить. В любом случае, скорее всего, скорость и объемы передаваемых данных окажутся чересчур велики для ваших терранских мозгов. Наши эксперты полагают, что раньше или позже вы потеряете сознание. Не беспокойтесь. Мы расскажем вам то, что вам полагается знать – когда сами узнаем. Итак, занимайте оставшиеся пять вершин, но оставайтесь внутри круга. Да, Чин, и ты тоже. Почему-то все три стороны считают твое присутствие важным фактором.
Они опустились на пол, как она им сказала.
– Цимоль, уровень энергии, требуемый для поддержания двустороннего контакта, обеспечат вспомогательные двигатели корабля, через
Предложение расслабиться выглядело не более осуществимым, чем если бы их попросили не думать о слове «Кинтара». Тем не менее они постарались сделать это, приготовившись к неизбежному шоку и дезориентации.
Прошло несколько секунд, и ничего не произошло. Многие даже действительно слегка расслабились.
И вдруг жестокий шок невероятной силы ошеломил всех. Он исходил не от кого-то из них, но из самого чертежа, который, казалось, замыкал их своими линиями, так чтобы каждый касался каждого. Энергетическое поле оказалось настолько сильным, что никому из них не удалось бы двинуться с места, даже если бы у них осталась возможность подумать об этом. Всплеск энергии ринулся от Джимми и Модры к Грете, трансформатор задымился, женщина-цимоль упала навзничь и осталась лежать.
Все чувства исчезли. Цвета обрели плотность. Голубой истек из Модры и Джимми, встретился с золотым у Криши, и затем столкнулся с красным у Тобруш.
Ган Ро Чин тоже ощутил шок, он увидел цвета таким образом, каким никогда еще не способен был видеть, хотя он был слишком ошеломлен даже для того, чтобы понять это.
Другой миколианец, наблюдавший извне круга, нервно сглотнул, увидев, как цвета печати засияли и начали пульсировать, словно зажив собственной жизнью. Отблески всех трех цветов кружили и кружили по внешнему контуру круга, как будто бесконечно догоняя друг друга.
Цвета внутри печати текли, как ртуть, соприкасаясь, но не смешиваясь. Вновь и вновь они складывались во все новые комбинации, пока наконец, словно бы случайно, все три не сошлись в одну точку и не потекли в одно место.
В Ган Ро Чина.
И стал один Разум, единая мысль. В теле Хранителей, в Собрании Миколя, среди соединенных сознаний Святых Ангелов, появилось Одно. Информация собиралась, сортировалась, проверялась, интерпретировалась на скорости, приближающейся к бесконечной, затем связывалась по внепространственным каналам, не использовавшимся тысячелетиями. Данные соединялись, документы восстанавливались, пробелы быстро заполнялись.
И во всем этом стал виден единственный путь, причудливые механизмы которого могли победить Механика. И, осознав лишь сам процесс, но не невероятную логику, стоящую за ним, находясь превыше всех способностей Великого Собрания, Единое пришло к одному неотвратимому, очевидному заключению.
Будет нелегко.
В прошлом этот путь прошли Миколи, но им было проще, поскольку тогда даже Механик не подозревал, что они предадут его, пока не стало слишком поздно. Но теперь они не могли идти, поскольку были бы обнаружены даже раньше других. Не могли идти и Мицлапланы, поскольку им не хватило бы мобильности, чтобы добраться до Механика. А Хранители не могли пойти, потому что очень трудно не заметить, что на тебя движется целая планета.