Девяностые приближаются
Шрифт:
Его я знал, вернее, читал в своё время про него. Сейчас в Красноярске первый секретарь Федирко, а Шенин – это, как бы сказать, правая рука его. Он был предшественником Зюганова в новом КПСС, один из самых активных участников ГКЧП. Да и вообще, человек редкой биографии. Начать с того, что он – «сидевший», немного ему дали, полтора года, а отсидел ещё меньше, но сидел. За нарушение техники безопасности. И он после отсидки сделал карьеру в партии! Был два года в Афгане советником в провинциях каких-то, уже вернулся сейчас оттуда. Очень он уважаем, был КНДР и Вьетнамом, и даже послы были от этих стран на его
– А ты же новый директор, я вижу, да… жаль Олег Павловича забрали, Москва лучших забирает, но надеюсь, ты не развалишь всё, что он тут создал. Тем более такие проверенные ребята тебе остались в помощь! – сказал он опешившему директору, руки, впрочем, не протянув.
– Меня не предупредили, что вы заедете, – только и смог выдавить Ким.
– Ну, извини, забыл тебе доложить, да и побоялся, что ты меня не примешь, – пошутил Шенин, и все вокруг засмеялись.
– Да я не в том смысле, занятия у нас же, я уехать хотел, хорошо остался, – начал путаться в словах Николай Сергеевич.
– Да ладно! Шучу! Ты как, Анатолий, завтра выступишь на конференции партийной? – спросил секретарь у меня.
– Завтра не могу, краевая олимпиада по физике, буду защищать честь школы, и, скорее всего, послезавтра тоже. Если только вечером, или в другой день, – не раздумывая, отвечаю я.
– Олимпиады же у нас проходят школьные, а почему мне не напомнили? – обернулся он к очкастому помощнику сзади, который судорожно листал свой блокнот. – Уважительная причина! Но выступить потом надо! Не каждый день красноярский комсомолец разносит в пух и прах империалистов. А ты это дважды сделал, как я знаю. Особенно мне приятно, что верно поставил акценты в докладе про Афганистан. Я там, в Афганистане, был пару лет назад, кстати. Два с лишним года провел, соскучился по нашим морозам! Ты, наверное, тоже? Замерз, поди. В Будапеште плюс, а у нас минус двадцать сегодня. Ну и не каждый день центральный орган комсомольской прессы публикует на своём первом листе фото нашего комсомольца! Где там газета?
– В машине осталась, сейчас принесу, – заметался очкастый.
– Не надо, есть у меня с собой, – пришлось вытаскивать мой «сюрприз» из-за пазухи.
Купил я пяток экземпляров, для себя. Ладно, вру, двенадцать штук купил. Родным пошлю, в Ростовский обком опять же, в школу. Хотел приберечь газетку на собрание комсомольское, такую идею обломали. И кстати, что-то наш директор уж очень напряженно стоит. Так он закрывает объявление о собрании! Вот жук! Если честно, то жаловаться я и не хотел, не моё это, так пугнуть, постебаться. А сейчас и вовсе не хочу Шеину настроение портить склоками ненужными.
– Ну, давайте, где у вас тут посидеть можно, поговорить? В кабинет пойдём?– спросил Шеин Кима.
Тот без звука показал на свою дверь, по-прежнему закрывая своей спиной плакат с объявой. И только Шеин туда проследовал, как он молниеносно сорвал плакат со стены, что, кстати, парочка человек из свиты Шеина заметила.
В кабинете сразу стало тесно. Что мне понравилось,
– Ну как ты, бледный какой-то, – спросил у меня визитёр, после того как мы все устроились.
Мужики сняли одежду, по-простому кинув её в приёмной, и сейчас я видел, что кроме Шеина, меня удостоил вниманием целый полковник милиции, что приятно, ибо он тоже меня знает с лучшей стороны, как спортсмена. Выступаем-то мы за «Динамо».
– Так сами сказали – мороз, я утром рано приехал, а меня сюда вахтёр не пустил, мол, рано пришёл, чуть не отморозил всё себе, бегаю по снегу и пою под нос: «пить надо меньше», – решил всё-таки сдать вахтёра я, ну не нужна мне такая гнида по соседству.
– Это что за новости у тебя? – недоумённо спросил Шеин у Кима.
– Уволю его сегодня за самоуправство, но не так уж сильно он и замерз, залез же через окно потом. Я вот только не знаю через какое? Или Лукарь тебе открыла или Казах твой, – ответил директор.
– Тут мало уволить, это уголовное дело, как это детей на морозе оставить? Да пусть он даже и вовсе тут не живёт! – подметил важный момент полковник, – отправлю вам сегодня человека сюда, и как его Олег Павлович держал на работе?
– Новый он, неделю работает, ничего же страшного не случилось, да и не пострадал Анатолий, – попробовал съехать директор.
– Илья Сергеевич прав, ты его слушай, сказал нарушение закона, значит так и есть. А Лукарь какая, маленькая такая глазастая? Из Богучан? Знаю я там одних Лукарей.
– Она, соседка моя, но я через своё окно залез, мне Казах открыл. Казах – это фамилия такая, – признался я.
– Ты молодец, я уверен, не растеряешься и в более сложных ситуациях, а если кто другой на его месте будет? Илья доложишь потом, как наказали этого вахтёра, – приказал или попросил Шеин. – Ну, а вообще, как?
– Вообще, надеюсь хорошо всё будет, мы с Николаем Сергеевичем знакомы ещё с лета, он к нам в стройотряд приезжал, даже дискотеку разрешил для нас сделать, – сказал я, глядя на Кима, предлагая не валить друг друга. – И кроме Венгрии у нас был ещё комсомольский форум в начале года, там меня рекомендовали на молодёжный фестиваль летом и знаком наградили, вот, на лацкане!
– Заметил, молодец и там справился. Так что решим тогда так – два дня тебе на физику, Николай Сергеевич, ты вроде физик, помоги, если надо, – не глядя на директора, сказал Олег Семенович. – И давай на субботу соберём актив, хотя бы городской, раз перед краевым не можешь, часиков в двенадцать. Ну и здесь, что ли, собрание проведите. Ну да что мне вас учить, вы сами грамотные.
Глава 35
Глава 35
– И что это было? Мог бы и рассказать о статье хотя бы, а не лезть в бочку, – попенял мне директор, когда мы остались одни?
– В какой момент это я мог сделать? Мы с вами виделись один раз, и вы меня отправили, не поговорив, – резонно заметил я. – У меня, кстати, вопрос тоже есть – зачем вы учительницу английского заставляете мне оценки снижать? И вот только бред про мои ошибки не надо повторять, я лучше её говорю, и в Венгрии, кстати, помогал нашей делегации с переводом и с английского и с немецкого.